Марта прислушивалась к себе и внутренним ощущениям.
Запах... У неё никогда раньше не было понимания, как остро и
возбуждающе может пахнуть мужское тело. Это пугало и привлекало, а
в голове бились хаотичные, тревожные мысли. Правильно ли она
поступила, выполнив желание зверя? Можно ли так себя вести?
Отступать и сделать вид, что ничего не происходит, уже стало
невозможным. Почти невесомые касания пальцев Тимура вызывали
лёгкую, трепетную дрожь по всему телу.
Сердце в груди лейтенанта стучало так, словно пыталось пробить
грудную клетку. Голова Марты лежала у него на коленях, и он
чувствовал, что ему становится по-настоящему жарко. У него после
развода не было женщины, а тут…
Надо было что-то срочно делать, долго он так не продержится.
Желание перевести их обоих в горизонтальное положение может
пересилить.
— Марта, я вот что подумал, — бодро и буднично сказал он. — Мы
же с тобой забегались в эти дни. Завтра — Новый год, а у нас с
тобой никакой праздничной атмосферы дома. Поехали в супермаркет за
ёлкой?
Он тут же пожалел о фразе, так как напарница села, выпрямилась.
Она улыбалась, но нет ли в ней обиды, что он пресек её
инициативу?
— Ёлку? Ой, здорово! А какую?
— Только не живую, — он взглянул на руки и без улыбки добавил: —
Я против того, чтобы по живому — рубили. Купим искусственную.
— У нас с дедушкой тоже была искусственная. Он ее ещё в
восьмидесятые приобрел. Мы с ним всё утро тридцать первого декабря
готовили, смотрели на кухне старые фильмы, а ёлку было принято
начинать ставить в шесть или в семь вечера. Дедушка считал, что
только так атмосфера праздника будет соблюдена.
— Так поздно ставить ёлку? У-у-у. Мы с сестрой уговаривали
родителей её поставить хотя бы недели за две до праздника. Я,
кстати, рад что ты не против такого варианта. Собираемся… За одним
купим гирлянды и мишуру какую-нибудь. Кстати, предлагаю этим всем
не ограничиваться. Сначала посетим торговый центр, потом — на
каток, а завершим вечер — в кино… Устроим себе настоящий выходной.
Мы оба его заслужили.
Марта засмеялась, кивнула. Собака в ней готова была кругами
носиться вокруг напарника от радости. Да и она сама — тоже.
Тимур, увидев, что её глаза сияют, с облегчением выдохнул.
Оставив напарницу в комнате переодеваться, он отправился на
кухню.
Сев на табурет, Нариев провел рукой по затылку и задумался:
правильно ли поступил, оборвав момент, который мог привести его уже
в этот день к чему-то большему?