Идея расположиться не в уютной тени
какого-нибудь дубка или оврага, а на открытом и солнцу и взглядам
месте принадлежала самому атаману, но он уже десять раз успел
пожалеть об этом решении. С одной стороны, охрана обозов очень уж
напряженной и нервной становится, проезжая мимо возможного укрытия
подорожных грабителей, а широкое чистое поле никаких подозрений не
вызывает. С другой стороны, после семи часов, проведенных на самом
солнцепеке, у его ребят азарту сильно поубавилось. Если в ближайшие
пару часов на дороге никто не появится, то можно считать, что зря
землю потом поливали и брюхом давили — улова не будет.
Хорт повернулся к колдуну:
— Эй, Белый, ну что там на дороге? У
нас уже ножи в ножнах затупились, животы в траве отлежались от
безделья. Что твоя крыса говорит?
— Он не разговаривает, чай, не
перепугай заморский, — отмахнулся тот, — картинки немые кажет, и то
ладно. И не крыса, а крыс…
— Да пусть хоть частушки похабные
поет, лишь бы толк был!
— Обожди немного, сейчас узнаем, что
к чему.
Колдун сунул пальцы в рот и свистнул
по-особому — совершенно беззвучно. Кому нужно, тот услышит. И верно
— не прошло и минуты, как в траве раздалось шуршание, и на камень
взобрался жирный рыжий крыс.
Крыс этот был фамилиаром Белого
Клыка. Что такое этот “фамилий”, колдун не объяснял своим
подельникам — похоже, и сам не знал толком. Но без своей хвостатой
твари зубодер и шагу не ступал — кормил из своей миски, с собою
спать укладывал, всячески оберегал от разных напастей. Некоторые
разбойники называли крыса рыжим братом колдуна, раз за разом
выдумывая истории одна другой страшнее, как и почему Белый Клык
родного брата в крысу превратил. Ведь и впрямь грызун на колдуна
был похож. Толстый, рыжий, драный и с ослепительно белыми острыми
зубками. Такой же злобный и тоже большой не дурак выпить, как и его
хозяин. Рыжий Брат не только служил глазами колдуна, бегая в
разведку, но и каким-то образом помогал ему творить особо сложную и
опасную для рассудка волшбу — общаться с духами умерших или
смотреть вперед-назад во времени.
— Ну, не томи, колдун, спрашивай
скорее свою животную, — Хорт стиснул кулаки.
Белый Клык взял крыса в руки и поднес
его острую морду к лицу, вглядываясь в блестящие глаза-бусинки.
Водянисто-серые глаза старого чародея начали наливаться колдовской
чернотой, и рыжий грызун неподвижно затих, показывая своему хозяину
немые картинки.