Семен облизнул вмиг пересохшие губы.
Сердце снова болезненно сжалось.
— Два года назад у… уме…
Он правда хотел это произнести. Но
дыхание перехватило.
— Уме…
Слово никак не давалось.
— Кто? — мягко спросила Дарья.
— Моя жена.
Закусил губу. Черт. Почему он решил,
что ему это надо? Более того, что у него получится? Все. Хватит. Он
передумал.
— Как ее звали?
— Эля. Эльвира.
— Редкое имя.
— Да.
— Как вы познакомились?
Семен выдохнул. Ладно. Это он может.
Это безопасный вопрос. Вопрос о том времени, что было крайне далеко
до Элиной болезни и чужого незнакомого ему тела в гробу. Этот
вопрос про самое начало. А там не было страшно. Там было
хорошо.
— Мы учились вместе.
— О! Студенческий брак.
— Да.
— Рисковое мероприятие.
— Это точно… Может обернуться либо
благословением, либо проклятием.
— А ваш вариант?
— Кто бы ни послал мне Элю, он явно
желал обо мне позаботиться.
Он не удержался от улыбки. Дарья
Андреевна улыбнулась в ответ.
А вслед за ней улыбнулась ему и
присевшая в кресло под часами Эля. Улыбнулась ободряюще, словно
была не против, что он расскажет о ней незнакомой, чужой им обоим
женщине.
— Сколько вы были вместе?
— Двадцать девять лет.
Цифра прозвучала словно приговор, и
под верхним слоем их разговора снова стало видно дно. Двадцать
девять лет. И тридцати уже никогда не будет. Черт… Нет, хватит…
— А Алексей ваш единственный сын? —
снова спросила Дарья, очевидно почувствовав заминку.
Семен тряхнул головой. Надо
собраться.
— Нет, еще есть дочь. Катя. Она на
два года старше…
Он снова замялся и не смог
продолжить. Дарья Андреевна подождала немного, а потом, видимо, все
поняла.
— Пейте чай. Берите печенье, —
предложила она. — О, подождите-ка…
Она вдруг резко встала и метнулась в
дом, потом вернулась с миской с водой, мылом и полотенцем.
— Вы были в лесу, помойте руки, —
потребовала она.
Эля в кресле одобрительно покивала
головой. Семен не стал спорить.
Печенье в вазочке напоминало цветы с
разноцветными сердцевинками. «Курабье», — вспомнил он. Потянулся за
одним и сунул его в рот. Оно было совсем свежим. Песочное тесто
растаяло на языке. Было вкусно.
— Где вы его берете? — спросил
Семен.
— В Больших Озерках есть хороший
магазин, — с готовностью пояснила Дарья. — Это недалеко отсюда,
километров пять по дороге вдоль луга. Мы все туда ходим.
Они пили чай в тишине, нарушаемой
лишь тиканьем часов и чириканьем воробьев где-то в кустах.. Семен
съел одно печенье, потом второе, затем третье. Приличия требовали
остановиться, и он решил, что надо бы прогуляться до Больших
Озерков. Возьмет с собой Птенчика. Если ему вдруг станет плохо по
пути, пес вернется в деревню один, и все поймут, что что-то
случилось. Или не брать? Станет плохо — значит, туда и дорога…