— Многие считают, — сказал Виктор
Федорович с интонациями опытного профессора, — что могут двигаться,
грести лопатой бабки и шикарно жить, да еще и общаком прикрываться.
Так вот, они ошибаются! — в этом месте Гусар посмотрел на меня. —
Вообще, — сказал он сурово, — все ли имеют право находиться за этим
столом? Вот ты, Бес, что для «общего» сделал в этом месяце?
Бес — полный мужчина с серым
землистым лицом — улыбнулся, показав порченные зубы.
— С каждого дела уделяю, Федорович!
Ты же в курсе!
— А ты, Малой? — Гусар посмотрел на
здоровенного, коротко стриженного детину.
— Все «станки» платят, как
полагается! — откликнулся детина. Судя по его ответу, он имел
отношение к деятельности наперсточников, которые в последний год
расплодились неимоверно. Доверчивые советские люди играли и,
естественно, проигрывали на вокзалах, рынках, в любых людных
местах. Наперстки, по слухам, приносили баснословную прибыль.
Жертвы, конечно, возмущались и бежали в милицию, но милиция была в
доле...
— А ты, Чудик? — взгляд Виктора
Федоровича остановился на известном городском картежнике.
— Все по закону, — сказал Чудик с
кривой ухмылкой.
— Ну а ты чего расскажешь? — строгий
взгляд Гусара остановился на мне.
Я пожал плечами.
— На днях два мешка сахара отправили
на тюрьму. Ну и водка постоянно...
Гусар посмотрел на меня
скептически.
— И ты думаешь, что эти несколько
килограмм сахара и несколько пузырей водки — достойный взнос от
барыг, которые миллионами ворочают?!
Ну ни фига себе, удивился я. Кажется,
Виктор Федорович провоцирует конфликт на ровном месте. Зачем,
спрашивается? Вроде бы у нас были совершенно нормальные отношения.
Даже конструктивные. Что за хрень вообще сегодня происходит?
Конечно, вслух ничего такого я произносить не стал, но просто
сказал:
— Вообще-то, мы еще детский дом
кормим. И госпиталь ветеранов. И так людям помогаем безо всякого
счета. А что, есть какие-то вопросы?
Компания смотрела на меня с
неодобрением, и я пожалел, что поперся на встречу один.
— Слышь, Гусар, — подал голос один из
подвыпивших уголовников. — Я вообще не пойму, чего на гулянке
жуликов делает этот жмурик?
Эта реплика, кажется, не понравилась
Виктору Федоровичу. Он хмуро посмотрел на задавшего вопрос, а затем
на меня.
— Ладно, — сказал он мне пьяно, —
пойдем, покурим, расскажешь, чего хотел...