У барной стойки Гусар весело
улыбнулся и подмигнул мне.
— Не ведись на меня, пацан. — сказал
он неожиданно трезвым голосом. — Нормально все! Просто не вовремя
ты. Наши к вашим сам понимаешь, как относятся. Вообще, есть мнение,
что вас — кооператоров и спекулянтов всяких, нужно просто рвать, а
я вас рвать не даю. И у людей вопросы появляются. Тут политика!
Усек?
— Усек... — сказал я.
— Ну, если усек, тогда рассказывай.
Хотя, чего там рассказывать? Я и так все знаю! Чего, ковбои
индейцев постреляли?
— Самую малость, — сказал я. —
индейцы сами выпросили.
Гусар скривился.
— Неприятная ситуация, парень. Для
вас — неприятная.
Я пожал плечами.
— Не впервой...
— Дело не в этом, — скривился Гусар.
— Сам должен понимать — они пацаны, а вы — коммерсанты. Выходит,
что коммерсанты пацанов постреляли. У наших вопросы будут.
— Будут вопросы — будем
разговаривать. У меня тоже вопрос есть.
— Ну давай, — усмехнулся Гусар.
— Что это за Береза с Грузового?
Гусар задумчиво закурил.
— Да так, один... — сказал он. — Из
шпаны, вроде. Мутный тип. Вроде бы нас придерживается, но мутный. Я
сам его пару раз всего видел.
— Тоже пользу приносит? — улыбнулся
я, намекнув на сцену за столом.
— Да как с козла молока, — досадливо
махнул рукой Гусар. — На Грузовом всегда беспредельщики — не
общаются, не советуются... Этот Береза хоть как-то... Хочешь совет,
парень?
— Давайте, — сказал я без особого
энтузиазма.
— Отдайте ему этого коммерсанта. Ну
зарядит ему Береза штук пять-десять в месяц. Что, убудет от него?
Тогда я вас смогу помирить, претензий к вам не будет. Пацану
подстреленному лечение оплатите и все. А что, несправедливо?
— Может и справедливо, — сказал я
твердо, — но нас не устраивает. Платить этот коммерсант никому не
будет, он родственник нашего партнера. И лечение мы оплачивать не
собираемся, сам виноват.
Гусар посмотрел на меня с
интересом.
— А чего же ты тогда от меня хочешь?
Я тебе нормальный вариант предложил. Тебя не устраивает — твое
право. Тогда делай сам, как считаешь нужным.
Ясно-понятно, подумал я. Виктор
Федорович, подобно библейскому Понтию Пилату, умывает руки. Что же,
может оно и к лучшему.
— Хотел узнать про этого Березу, —
сказал я. — вы рассказали, я вам благодарен. На этом все, прошу
извинить за беспокойство...
— Пустяки, — махнул рукой Гусар, и
вдруг внезапно сменил тему: — А что, говорят, сегодня твоего
кента-спортсмена менты прихватили?