— Прекрасно, — одобрил Джефферсон
Смит. — Ты вполне можешь отвечать за себя, и чем скорее у тебя
появится такая возможность, тем лучше. А уж мы-то всегда готовы
тебе помочь. Но все же необходимо переговорить с Джо. Как ты
думаешь, сколько ему потребуется времени, чтобы прийти в себя?
Роберт вздохнул.
— Понятно, — совершенно правильно
оценил вздох Роберта мэр. — И все же затягивать беседу нельзя. Что
ж, Тейлора я беру на себя. Жди меня завтра.
Однако на следующий день беседа так
и не состоялась, потому что Джо Тейлор отказался впустить мэра в
свою комнату, но при этом и сам не захотел выйти за дверь. То же
самое случилось и на следующий день, и через день...
Через неделю после похорон Тейлор
все же покинул свою комнату и дом, зато в результате этого похода
Роберт едва отнял у хозяина бутылку. На десятый день — потрясенные
питомцы увидели пьяного в дымину Тейлора, со всклокоченными
волосами, в порванной ветровке и грязных штанах. Ошеломленный
Роберт отрешенно задумался, где Джо ухитрился отыскать в Гамильтоне
грязь, но в следующую минуту, плюнув на все предосторожности,
схватил Тейлора в охапку и запихал под холодный душ. Пьяный Тейлор
слабо отбивался, но Роберт стащил с него грязные тряпки, увеличил
напор воды и постарался привести Джо во вменяемое состояние.
Наконец, когда во взгляде хозяина появилась осмысленность, и он
перестал дергаться, стоя под жалящими струями воды несчастный и
сгорбленный, Роберт извлек его из кабины, тщательно вытер и укутал
в огромное полотенце, привел в комнату и принялся одевать. Мэри
суетилась рядом, спрашивая, не нужна ли Роберту помощь, но молодой
человек ответил лишь несколькими короткими словами:
— Кофе — крепкий, сладкий и
погорячей. И забери отсюда Билла, нечего ему пялиться.
Когда с кофе было покончено, а
Тейлор уставился в пол, делая вид, будто ничего не произошло,
Роберт поставил чашку на стол и строго произнес:
— Вы что вытворяете? Полагаете,
вашему брату это бы понравилось?!
— Тебе не понять, — глухо
пробормотал Джо. — У меня не осталось никого…
— Неужели?! — переспросил Роберт,
чувствуя, что в душе разгорается гнев. — Мэри вас вырастила, но
она, конечно, никто. И Билл. И половина города… Да люди неделю
стояли под вашими дверями, чтобы хоть как-то вас поддержать, но вас
это не интересует!