– Ложь действительно скверная черта в ребенке, – сказал мистер Брокльхерст, – она сестра неискренности и коварства. Все лгуны будут гореть на том свете в озере, наполненном пламенем и серой. Впрочем, за ней будут следить, миссис Рид. Я поговорю с мисс Темпл и учительницами.
– Я бы хотела, чтобы ее воспитывали сообразно с ее скромными видами на будущее, – продолжала моя благодетельница, – в смирении и трудолюбии. Что касается каникул, то, с вашего позволения, она будет их всегда проводить в Ловуде.
– Ваше решение чрезвычайно разумно, сударыня, – отвечал мистер Брокльхерст. – Смирение есть украшение истинного христианина, и оно особенно необходимо воспитанницам Лову-да. Я внимательно слежу за тем, чтобы им прививали это прекрасное качество. Я долго изучал вопрос о том, как лучше всего подавить в детях гордость и высокомерие, и не далее как на днях имел удовольствие убедиться в успешных результатах моих усилий. Моя вторая дочь, Августа, посетила школу со своей матерью и, вернувшись оттуда, воскликнула: «О дорогой отец, как скромно и просто выглядят девочки в Ловуде. Они носят поверх платьев длинные простые передники с маленькими карманами, гладко зачесывают за уши волосы и выглядят совсем как дети бедных людей. Они так рассматривали наши с мамой платья, точно никогда раньше не видели шелковой одежды».
– Я вполне одобряю такое положение вещей, – сказала миссис Рид. – Если бы я объехала всю Англию, я едва ли нашла бы систему воспитания, более подходящую для такого ребенка, как Джейн Эйр. Дисциплина прежде всего, дорогой мистер Брокльхерст, я стою за дисциплину во всем.
– Дисциплина, сударыня, есть первая из христианских обязанностей. В Ловудском заведении ее неукоснительно соблюдают. Простая пища, простая одежда, трудолюбие и строгие привычки – вот главные правила приюта и его обитательниц.
– Совершенно верно, сударь. Значит, я могу рассчитывать, что эта девочка будет принята воспитанницей в Ловуд и что ее будут там воспитывать в соответствии с ее положением и ее видами на будущее?
– Вы вполне можете рассчитывать на это, сударыня.
– В таком случае я отправлю ее туда как можно скорее, потому что, уверяю вас, мистер Брокльхерст, я горю нетерпением освободиться от ответственности, которая становится слишком тяжелой.
– О, без сомнения, без сомнения, сударыня. Теперь позвольте откланяться. Я вернусь в Брокльхерст-холл через две или три недели. Мой добрый друг архиепископ, наверное, не отпустит меня раньше. Я извещу мисс Темпл, что к ней поступает новая воспитанница, таким образом, никаких затруднений при ее прибытии не будет. Прощайте, сударыня.