– Я не лжива и не лицемерна. Если бы я лицемерила, то сказала бы, что люблю вас. Но я объявляю вам, что ненавижу вас, как никого на свете, за исключением Джона Рида. А эту книгу, в которой рассказывается о лгунье, вы можете дать вашей дочери Джорджиане, это она лжет и лицемерит, а не я.
Руки миссис Рид продолжали неподвижно лежать на работе, ее холодные глаза по-прежнему были устремлены на меня с ледяным выражением.
– Ты все сказала? – спросила она тоном, которым говорят со взрослым противником, но никак не с ребенком.
Этот взгляд, этот голос подняли со дна моей души всю мою ненависть к ней. Дрожа с головы до ног, вне себя от возбуждения, с которым я не могла совладать, я продолжала:
– Я очень рада, что вы не приходитесь мне родственницей, никогда, никогда в жизни больше я не стану вас называть тетей. Я никогда больше не вернусь к вам, даже когда буду взрослая. И если меня кто-нибудь спросит, люблю ли я вас и как вы со мной обращались, я скажу, что одна мысль о вас делает меня больной и что вы обращались со мной с немилосердной жестокостью.
– Как ты смеешь говорить это, Джейн Эйр?
– Как я смею, миссис Рид? Как я смею?! Я смею, потому что это правда. Вы думаете, что я не способна чувствовать, что я могу жить без любви и ласки, но я не могу так жить. А у вас нет ни капли сострадания. Я никогда не забуду, как вы втолкнули меня – насильно, грубо втолкнули – в красную комнату и заперли там, никогда в жизни я этого не забуду. Вы заперли меня, хотя я была вне себя от страха, я кричала, я задыхалась от муки и отчаяния, я умоляла вас: «Сжальтесь, сжальтесь, тетя Рид!» И такому наказанию вы меня подвергли за то, что ваш гадкий, злой мальчишка бил меня без причины, повалил на пол без всякой вины с моей стороны. Я буду это рассказывать всем, кто меня спросит о вас. Вас считают доброй женщиной, но вы злая, бессердечная женщина. Вы лживы и лицемерны!
Когда я кончила говорить, никогда не испытанное чувство блаженства, свободы, торжества наполнило мою душу. Казалось, точно какие-то невидимые оковы спали с меня, и я внезапно и неожиданно вырвалась на свободу. Это чувство было не лишено основания, миссис Рид выглядела испуганной: работа соскользнула с ее колен, она подняла руки кверху, и лицо ее перекосилось, точно она собиралась заплакать.