С этими
словами я встал, намереваясь раскланяться и уйти, чтобы не тратить
время. Все-таки, я на встречу не набивался, меня попросили. Если бы
разговор с Аэлитой Львовной был нужен мне самому, так попытался бы
наладить отношения, перекинуть какой-нибудь мостик к
взаимопониманию. Ну, хотя бы поинтересовался — почему ей дали такое
странное имя? Впрочем, бьюсь об заклад, о необычном имени ее
спрашивали много-много раз. Ну, не Дазраперма (Да здравствует
Первое мая, если кто не знает), так уже хорошо.
А мне этот
разговор на фиг не нужен. Не хочет — так ладно. На нет, как
говорится и суда нет. Тоже мне тайны мадридского двора.
Скорее всего, завела себе какого-то хахаля, а теперь не знает, как
от него отвязаться. Но коли явного криминала нет, так пусть сама
разбирается. А Оля пусть меня простит. А нет, как-нибудь да
переживу.
—
Подождите, Алексей Николаевич. Пожалуйста, не торопите меня, —
попросила женщина таким тоном, словно бы собираясь меня удержать.
Но нет, воспитание не позволяло хватать незнакомого мужчину, пусть
даже и за руку.
Я снова
уселся на скамью, набираясь терпения. Решил, что буду терпеливым
минут пять. Ладно, пусть все десять. Но ждать пришлось меньше —
минуты две.
Аэлита
Львовна вытащила из сумочки несколько смятых листочков бумаги.
Передавая их мне, сказала:
— Вот,
посмотрите.
Четыре
листочка, вырванных из тетради в клетку. На первом листе
газетными буквами наклеены слова «отдай или хуже будет». На втором
— «отдай или умрешь». На третьем «верни чужое а не то хуже будет».
И на четвертом — «срок истекает».
Прямо-таки Конан Дойл. Как там, в
«Собаке Баскервилей» было написано? «Остерегайтесь выходить на болото в ночное время,
когда силы зла властвуют безраздельно». И тоже газетными
буквами.
И что
это? Чья-то глупая шутка? Кажется, свой вопрос я произнес
вслух.
— Не знаю,
— покачала головой женщина. — Мне эти послания уже вторую неделю
приходят. Не каждый день, но через день.
— А где
остальные письма?
— Я их
поначалу просто в печку бросала. Думала, мальчишки шалят. Но у
мальчишек бы на две недели терпения не хватило, да и ребятишек в
нашем районе мало осталось, — сообщила Аэлита и пояснила: — Я в
деревянном доме живу, на Некрасова. Большинство домов либо уже
расселены, либо вообще снесены, а дети, вместе с родителями в
Заречье переехали.