Луиза уже вполне уверенно, даже приосанившись, ткнула указкой в
пятачок степей в предгорьях, которые резко переходили в почти
отвесные скалы. Неподалеку от этих скал и стояло поместье,
окруженное искусственно выращенным садом. И именно горы скрывали
долину от ветра, но позволяли солнцу беспрепятственно нагревать ее.
Таким образом она становилась идеальным пристанищем для магов огня
и настоящим адом для всех остальных живых существ.
— Молодец, можешь отдохнуть, — я забрала у Луизы указку и она,
со счастливой улыбкой схватив куклу, отправилась с ней на
диван.
Прислушавшись, я поняла, что маленькая хитрость сработала: юной
леди понравилось самой выступать в роли учительницы, и она охотно
пересказывала своей игрушечной подруге и обо всем остальном, что
узнала на занятии.
Убедившись, что с малышкой все в порядке, я подошла к
приоткрытому окну, чтобы вдохнуть хоть немного свежего воздуха.
Голова от яркого света закружилась, но я чувствовала себя вполне
сносно и готовилась повторить с Луизой еще и основы столового
этикета.
— Думаете, вам удастся? — голос Келбера, раздавшийся прямо за
спиной, едва не заставил меня потерять самообладание. Но я все же
осталась внешне невозмутима.
— Что удастся? — искренне не понимая, о чем он говорит, уточнила
я.
— Навредить Луизе, мне или репутации моего рода. Что бы вы не
замышляли — отступитесь. Я не хочу ворошить прошлое и вам не
советую, — спокойно, будто ожидал моего вопроса, пояснил
Келбер.
Ну каков самоуверенный стервец! Можно подумать, его слова могли
бы на меня повлиять, если бы я и правда замыслила что-то
недоброе.
— И что же вы сделаете, если я не послушаю вашего совета? Что
было бы, если бы я действительно что-то замышляла? — я иронично
улыбнулась. Ситуация, вопреки логике и кипящему в груди
раздражению, казалась забавной.
— Мне по силам добиться не только вашей казни, но и исчезновения
имени вашего рода из истории страны, — невозмутимость Келбера уже
начала раздражать.
Он что, в самом деле решил запугать меня? Будь я
злодейкой-заговорщицей, может, и впечатлилась бы немного, но моя
совесть перед ним чиста, поэтому мне совершенно нечего опасаться. А
вот ему бы задуматься о том, что его отец сделал с моей семьей ради
благополучия своего и самого Райана. Это он передо мной виноват и
ему бы следовало вести себя осторожнее. Но увы, хоть правда и на
моей стороне, но сила — на его. Такой неравный, несправедливый
баланс.