- А чего ж за меня-то? Давайте-ка, братушки, вот что. Дайте за
Россию выпьем. Мы ж русские – какой восторг! А ну, Епифан,
налей…
Хорунжий тут же достал из сумы фляжку и небольшую серебряную
стопочку. В полку все знали – водку отец-командир пил только свою,
анисовую, и вовсе не потому, что брезговал. Другая имелась причина
– с детства больной желудок. Ну, да на болячки свои Александр
Василевич никогда не жаловался, привычки такой не имел, однако же
старался держаться с осторожностью, и в пище и – паче того – в
питие.
Конечно же, никто не стал кричать, что вот, мол, за Россию ведь
только что пили, не далее, как сейчас. Хлудов же предложил! Ну, и
что с того, что пили? За Россию-то можно и еще разок выпить… да
даже не разок!
- Виват матушке России!
- Виват! Виват! Виват!
Выпили разом, стоя. Честь великая – с отцом-командиром-то!
- Ну, воля ваша, солдатушки, уважили, - рассмеявшись, Суворов
махнул рукой. – Пойду… еще казачков навестить надо. Вам же… удачно
гулеваньте! Но, чтоб без этого… без всего… И офицеры чтоб караулы
проверили!
После ухода начальства все еще больше взбодрились, затянули
полковые песни:
В караул идешь – так горе,
А домой придешь – и вдвое,
В карауле нам мученье,
А, как сменишься – ученье!
Песню подхватили все, даже Хлудовские прихвостни, Петряков да
Семенов. Солдатушки петь любили, особливо – на марше, да и вот так
– у костерка, на бивуаке. Песня сближала, сплачивала, с хорошей
песнею все трудности и лишения воинской службы переносились куда
как легче.
Восемь – десять человек, небольшой отряд во главе с капралом,
именовались артелью, или, по-иностранному говоря – взвод. Вместе
несли службу, вместе и жили – и на постое и вот так, бивуаком.
Почтив все солдатское жалованье – семь рублей шестьдесят три
копейки в год – шло в «общий котел», у Ляшина им заведовал опытный
Никодим Иваныч. Туда же – и воинская добыча. Ну, это, если
повезет…
Пели песни. Вспоминали былое. Пили. Жаркий костер рассыпал
вокруг оранжевые колючие искры, такие, что доставали, казалось до
самых звезд. Пахло горькой полынью и порохом. Где-то внизу, у реки,
перекликались караульные – дежурные офицеры проверяли посты.
- А выпьем-ка, братушки, за господина капрала!
Ну, это уже Прохор напомнил. Снова выпили. Добрались уже и до
третьего бурдюка. Солдатушки постепенно пьянели. Впрочем, не только
они одни… Слышно было, что и егеря, и казачки донские тоже уже
давно не трезвые.