Если бы окружающие знали истинную
причину подобного поведения, они были бы весьма и весьма
разочарованы. И надменные манеры и осанка и сдержанность в речах
были вызваны весьма прозаическими причинами. Ибо парадное платье
принцессы более напоминало воинский доспех, нежели изящный шедевр
портновского искусства. Стальные пластины корсета, металлические
обручи фижм, накрахмаленный кружевной воротник-фрезе и в довершении
— двухфунтовый золотой гребень в волосах, кого угодно превратят в
статую.
Правда, подобное одеяние весьма
выручало юную принцессу во время ежедневных посещений его
католического величества. Стремясь как можно более полно передать
принцессе сложное искусство управления государством, Филипп
приказал приводить к нему будущую невестку во время его ежедневных
занятий в кабинете. К счастью, большую часть времени его величество
проводил не за беседами с послами, военачальниками и чиновниками, а
посвящал его разбору устава какой-нибудь больницы или школы. Так
что все это время принцесса могла посвятить сну. Жесткий панцирь,
спрятанный под бархатом платья, не давал ей упасть, а воротник
поддерживал голову. И никому даже в голову не пришло, что ее
высочество спит по меньшей мере все послеобеденное время.
Конечно, со временем юная принцесса,
сама того не замечая, все-таки начала учиться сложному искусству
управления государством. И ведению придворных интриг заодно. Так,
узнав, что на костер собираются отправить мать одиннадцати детей, а
брат несчастной только и думает, как бы не получить на свою шею
почти дюжину племянников, инфанта отправилась к его преосвященству
и с настойчивостью, делающей честь ее воспитанию, заявила, что она
— в будущем — не собирается вести войну с десятком спятивших
идальго. Его преосвященство подумал и согласился. Осужденную
отправили в монастырь, детей, к облегчению дядюшки, — тоже. И все
благословляли доброту королевы Изабеллы.
Агнеса молчала. К чему ей слава
защитницы еретиков? Пусть эта француженка вызывает восторги
простаков. Самых настоящих простаков, ибо Агнеса хорошо знала, как
часто добрая королева Изабелла попрекала в письмах свою мать за
недостаточную ревность в делах веры, как убеждала ее ввести во
Франции Святой трибунал на подобии испанского и даже отлучить от
двора короля и королеву Наварры, называя их не иначе, как
«узурпаторами».