В отличие от Изабеллы Агнеса
старалась даже не упоминать о своем — то есть, батюшкином —
княжестве, боясь привлечь к нему внимание Святых трибуналов. Хотя
за мрачной торжественностью испанского двора родные края очень
быстро начали стираться из памяти маленькой инфанты, Агнеса знала —
в Релингене Инквизиции не было, а само княжество все больше и
больше превращалось в ее воспоминаниях в сказочно-прекрасную
мечту.
Однако, мечты мечтой, а реальность —
реальностью. И хотя, инфанта не могла подобно птицам небесным не
задумываться о днях грядущих, она все же научилась не предаваться
унынию и находить даже некоторое удовольствие в своем положении.
Дон Карлос не слишком мешал, дядюшка Филипп был внимателен, святые
отцы терпеливы, придворные — услужливы.
Одна королева Изабелла не давала
забыть юной принцессе, что Вальядолид — это резиденция испанских
королей, а не новая Аркадия. Времена, когда ветреная француженка
часами болтала с Агнесой на языке Ронсара, быстро прошли. Почтение
придворных, забота короля Филиппа, непривычное умиление святых
отцов вызывали в королеве странную ревность, так что вскоре все
усилия Изабеллы были направлены на одно — не допустить донну Инес к
трону.
Сначала католическая королева
надеялась доказать супругу, будто дочь принцев Релинген не является
хорошей партией для инфанта, и даже намекала на свою маленькую
сестричку Марго, уверяя Филиппа, будто за счастье видеть младшую
дочь супругой дона Карлоса Екатерина Медичи немедленно введет во
Франции Святой трибунал. К величайшему сожалению Изабеллы
королева-мать не желала и слышать о подобном нововведении, а его
католическое величество приходил в раздражение при каждом
упоминании тещи. Попытки Изабеллы подарить Испании наследника также
не приводили к успеху. Ее величество с завидной регулярностью
производила на свет дочерей, но и те недолго заживались в мрачных
стенах Вальядолидского замка. Наконец, преодолевая величайшее
отвращение к безумцу, католическая королева попыталась приласкать
дона Карлоса, выведать его секреты, а затем выдать их мужу,
рассчитывая, что возмущенный до глубины души испорченностью сына,
Филипп упечет инфанта в какой-нибудь строгий монастырь, где он и
закончит свои дни.
Увы! Никаких тайн у дона Карлоса не
было, ибо тайные мысли просто не помещались в его больной голове. В
результате всех этих неудач королева Испании впала в меланхолию,
донна Инес постаралась как можно реже оставаться с Изабеллой
наедине, а шуты и карлицы напрасно выбивались из сил, стараясь
вызвать улыбку печальной монархини.