— Подумайте, шевалье, — с той же
серьезностью попытался объяснить воспитатель, — одно дело
поблагодарить господина де Бретея за гостеприимство, сделать ему
подарок и совсем другое дело давать ему какие-либо обещания.
Спросите себя, сможете ли вы это обещание выполнить? И всегда ли вы
захотите его выполнять?
— Господин де Броссар, — пробормотал
мальчик, — а почему вы полагаете, будто я не смогу выполнить
обещание? Я ведь Лоррен, а по матушке — Валуа.
— Да, шевалье, вы вовремя вспомнили,
к какому дому принадлежите, — кивнул Броссар и в его голосе
промелькнул холодок. — Именно поэтому я и хочу, чтобы вы подумали.
Давать подобные обязательства совершенно незнакомому человеку —
более чем неосторожно. Что вы знаете о шевалье де Бретее? Полагаю,
что ничего. Вы даже не знаете, к какому лагерю этот дворянин
принадлежит.
— Но, господин де Броссар... — Мишель
вновь растерялся, чувствуя какое-то несоответствие в словах
воспитателя. — Вы же сами говорили, что шевалье де Бретей
благородный человек.
— Можно быть благородным человеком и
при этом вашим врагом, — пояснил Броссар. — Не надо полагать своих
врагов исчадием ада. У вашей семьи очень много недоброжелателей и
среди них немало самых благородных людей. Поэтому подумайте еще
раз. Сейчас это обязательство еще не стало обязательством в полном
смысле этого слова. Даже когда вы запечатаете письмо — вы всегда
сможете передумать и бросить его в огонь. Но стоит вам отдать
письмо в руки гонца, как ваше обещание превратится в торжественную
клятву, и вам придется держать ее, чего бы вам это не стоило. И
поверьте, подобное обязательство способно создать вам множество
проблем. Спросите себя: стоит ли напрашиваться на неприятности и не
проще ли ограничиться простой благодарностью, ничем, конечно, не
погрешив против вежливости и правил хорошего тона?
Юный граф с минуту смотрел на
воспитателя, затем торопливо запечатал письмо и кликнул лакея.
Шевалье Мишель не боялся трудностей и опасностей. Вернее, в силу
возраста не очень-то верил в их существование. Зато, как и каждый
юный шевалье, очень боялся прослыть трусом.
Как только лакей скрылся за дверью, а
шевалье Мишель, весьма довольный собой, посмотрел на воспитателя,
господин де Броссар задумчиво произнес:
— Когда бросаешь в воду камень, по
воде идут круги.