— Согласен, — кивнул Броссар.
— Я не буду более пытаться внести
разлад между вами и вашими... э-э... союзниками, но и вы помогите
мне. Я хочу, чтобы Анри и Мишель были не только кузенами, но и
друзьями. Боюсь только, ваш воспитанник, как отпрыск младшей ветви
нашего дома, считает себя ниже Анри, а надменность Жуанвиля только
поддерживает в нем это чувство. Если бы вы смогли объяснить Мишелю,
что он ничуть не хуже Анри...
Броссар рассмеялся:
— Если вас беспокоит только это —
можете не волноваться. Мишель вовсе не считает себя ниже
кого-либо.
— Но он так грустен, так часто
плачет... — вздохнул кардинал.
— Я знал еще одного юного шевалье,
который весьма грустил, впервые расставшись с ласковой и
снисходительной матушкой. Вы не помните, как его зовут, Шарль? — с
улыбкой поинтересовался Броссар. — А что касается Мишеля...
Подождите, пока мальчишка освоится, сообразит, что Лувр по большому
счету ничем не отличается от Бар-сюр-Орнен, и тогда, обещаю, вы не
узнаете Мишеля. Он перевернет жизнь в отеле Клиссон вверх дном. И в
Лувре тоже. Уверяю вас, он ничуть не менее избалован, чем Жуанвиль,
так же самонадеян, вздорен и злопамятен.
— Вы пытаетесь настроить меня против
племянника? — в прохладой в голосе спросил Шарль де Лоррен.
— Вовсе нет. Я только хочу втолковать
вам, что Мишелю необходимо твердое руководство, иначе из него
вырастет чудовище.
— Да полноте, — отмахнулся
кардинал.
— Мальчишка уже сейчас хвастает, что
станет герцогом и женится на принцессе...
— А вы полагаете это невозможным? —
вскинулся прелат.
— Напротив. По матери Мишель — Валуа,
и такой брак нельзя будет счесть мезальянсом. Однако необходимо
сдерживать страсти мальчика. Сейчас у него два пути: либо
жесточайшая дисциплина и розга, либо сознательное самоограничение.
Лично я надеюсь на последнее. Все-таки мальчик достаточно умен,
гибок и любознателен. И достаточно взросл. И вот еще что, Шарль, —
голос Броссара вновь сделался жестким. — Не пытайтесь баловать
мальчишку. Я не позволю вам его испортить.
— Я его дядя! — возмутился
кардинал.
— А я опекун, — отрезал Броссар.
— Это невозможно!
— Вам показать бумаги? — ледяным
тоном осведомился воспитатель.
Кардинал замолчал, обдумывая новость.
Покачал головой.
— Нет, не стоит. Я вам верю. И теперь
вполне понимаю досаду Франсуа. Смерть Христова, Броссар, неужели вы
хотите отомстить?!