Вряд ли стоит говорить, что господин
де Броссар последовал за своей богиней, и вряд ли стоит упоминать,
что молодой человек постарался использовать весь свой ум, всю
изобретательность в надежде послужить Маргарите. Броссар смог
свести дружбу со многими испанскими дворянами и потому вовремя
узнал о грозящей госпоже опасности, когда император вознамерился
захватить в плен сестру короля, заметив, что герцогиня забыла о
сроках безопасного пребывания в его землях. Спешный отъезд из
Испании, ставший возможным благодаря предусмотрительности и
преданности шевалье, впервые заставил Маргариту более внимательно
посмотреть на молодого дворянина, и она подумала, что совершать
подобные безумства в Испании мог либо человек очень корыстный, либо
очень влюбленный. Позднее, перебирая бумаги, принцесса обнаружила
целую связку латинских стихов Броссара и решила, что столь
влюбленный, но вместе с тем и столь деликатный человек должен быть
весьма полезен в ее положении.
Через несколько дней шевалье узнал,
какая услуга требуется от него мадам Маргарите. Как сообщила
герцогиня, ее переговоры с императором имели успех, и весьма скоро
ее царственный брат сможет покинуть узилище. К несчастью, — после
краткой паузы добавила Маргарита, — император Карл был столь
недоверчив и подозрителен, что согласился освободить французского
короля лишь при условии, что его место займут королевские дети.
Однако принцы столь малы, а условия их заточения обещают быть столь
суровыми, что сердце Маргариты обливается кровью. К тому же, — не
переставала сетовать герцогиня, — поданные короля готовы были
рисковать ради него жизнью на поле брани, но добровольно
отправиться в заточение, тем более в заточение испанское, почему-то
не спешили.
Шевалье де Броссар понял намек
принцессы и в начале 1526 года пересек границу Испании вместе с
восьмилетним принцем Франсуа и семилетним принцем Анри, к которым
был приставлен воспитателем.
Как только королевские дети прибыли
ко двору императора, их, как и предсказывала Маргарита, немедленно
заточили. Темная почти пустая камера, отведенная мальчикам и их
воспитателю, два каменных сиденья рядом с крохотным оконцем,
вырубленном в толще десятифутовой стены, двойной ряд решеток на
окне, тяжелая поступь стражников за дверью кого угодно могли
вогнать в тоску и отчаяние. К счастью для юных принцев их
воспитатель сразу понял опасность уныния, темноты и сырости, так
что с первого дня принялся упражнять дух, ум и тела принцев.