Подобное заявление рассеяло последние
сомнения королевы, и по ее воле шевалье де Броссар принял участие в
составлении брачного контракта принцессы. Шарль де Лоррен с
готовностью принял все его условия, ибо родство с французским
королевским домом почитал слишком выгодным, чтобы спорить по
пустякам. Через неделю в королевском замке в По состоялось венчание
по доверенности Маргариты де Валуа д'Алансон и Жоржа-Армана-Мишеля
де Лоррена, графа де Бар, а на утро следующего дня свадебный поезд
Маргариты двинулся в Париж.
Свадьба двадцатидвухлетней Маргариты
и семнадцатилетнего Армана прошла с пышностью и размахом,
достойными французского королевского дома. Изо всех сил пытаясь
добиться одобрения супруга, Екатерина Медичи устраивала в честь
кузины балы, прогулки, охоты, театрализованные представления и, в
конце концов, была удостоена улыбки Генриха. Маргарита искренне
радовалось возможности почувствовать себя принцессой, но через два
месяца жизни при дворе попросила у супруга разрешение удалиться в
принадлежащее ему графство Барруа, поскольку двор не создан для
таких женщин как она, уверяла молодая графиня.
Юный Арман, уже полгода скучавший в
Лувре и находивший отдохновение только в охоте, да в проказах,
бегая за хорошенькими фрейлинами двора вместе со своим приятелем
бароном де Нанси, пришел в восторг от скромности жены и с радостью
отправился вместе с ней в родное графство, где мог свободно
придаваться привычной праздности. Только Шарль де Лоррен был
обескуражен спешным отъездом невестки. Молодому епископу казалось,
что принцесса смотрела на него вовсе не безразлично, и потому он
искренне не мог понять, что могло вызвать столь странную выходку
графини. Сам Шарль, впервые увидев Маргариту, от души пожалел, что
стал епископом, а не адмиралом. Если бы молодой человек знал, что
думала об этом принцесса и как была разочарована тем
обстоятельством, что ее мужем станет не этот обаятельный молодой
человек, а его младший брат — почти что мальчик, — он и вовсе мог
впасть в уныние. А так епископ только порадовался за брата,
получившего в жены образец скромности и добродетели.
Решив покинуть двор, молодая графиня
также пребывала в печали. Ей не потребовалось много времени для
догадки, что ее брак был ловкой политической интригой, призванной
еще больше возвысить младших лотарингцев, и что задумал эту интригу
тот самый симпатичный молодой человек, занимавший последнее время
все ее мысли. Именно эти два обстоятельства и заставили графиню де
Бар покинуть двор. Как принцесса она была слишком горда, чтобы
становиться пешкой в чужой игре, а как верная супруга слишком
смущена расточаемыми ее деверем комплиментами.