Известие о гибели девятнадцатилетнего
графа де Бар потрясло двор, ошеломило Маргариту, разочаровало
Гизов. Обещанный Генриху II город так и не был взят, а без него
король и слышать не хотел о каких-либо пожалованиях. Его величество
ограничился милостивыми письмами к скорбящим вдовам де Бар и де
Нанси, а также взял в пажи сына погибшего барона, в остальном же
проявил совершенно несвойственную для себя твердость.
Нелепая гибель мужа заставила
Маргариту задуматься о суетности света и ненадежности почестей.
Вдовствующая графиня не сомневалась, что всегда сможет сохранить
влияние на сына и точно также была уверена во влиянии королевы
Екатерины на ее детей. Владычество Дианы де Пуатье и Гизов могло
прерваться столь же внезапно, как и ее счастье, и потому ради
благополучия сына и своих подданных Маргарита решила заручиться
поддержкой будущей королевы-матери. В составленном в самом
почтительном тоне письме вдовствующая графиня де Бар благодарила
королеву Екатерину за оказанное покровительство и сообщала, что
смиренно повергает к ее стопам все ее дары, ибо горькое вдовство
делает для нее не нужными эти знаки суетности. В конце послания
Маргарита клялась верно служить королеве и ее детям и быть самой
покорной их служанкой.
Каждодневно унижаемая мужем, Дианой
де Пуатье и придворными Екатерина была потрясена смирением
принцессы из дома Валуа. Она с наслаждением перебирала вернувшиеся
к ней драгоценности, рассматривала картины и безделушки и с каждым
мигом ощущала все большее желание жить. И, конечно, королева не
могла не вознаградить свою первую подданную. В ответном послании
несчастной вдове Екатерина обещала и впредь оказывать
покровительство ей и ее сыну и даже мягко пожурила Маргариту за
уныние, сообщив, что жизнь принцессы еще не кончена. К письму
королевы было приложено несколько прекрасных картин религиозного
содержания, четки, молитвенник, распятие работы Бенвенуто Челлини,
великолепный черный бархат, сплошь и поперек расшитый золотом, и
пышные юбки цвета крамуази*, ибо, как уверяла королева,
происхождение графини давало ей право носить этот королевский цвет
даже во вдовстве.
Маргарита де Бар могла быть довольна
королевой, и последующие события это подтвердили. Екатерина не
могла успокоиться, видя, что верность и смирение вдовствующей
графини не были вознаграждены ничем существенным, так что,
набравшись смелости, обратилась к супругу с просьбой даровать вдове
какой-нибудь титул, а маленькому графу де Бар какое-нибудь доходное
владение. Генрих II даже опешил от смелости Екатерины.
Сопротивляться сразу двум женщинам — жене и возлюбленной — у короля
не было сил. О герцогстве Алансонском, правда, речь уже не шла,
однако обе дамы говорили о каком-нибудь владении в Турени или
Блезуа, поближе к королевским резиденциям.