Теперь у Садатаро не осталось покровителей ни в партии, ни в
правительстве. Так что к моменту рождения внуков карьера бывшего
губернатора Южного Сахалина лежала в руинах.
Но дедушка не унывал. Он по-прежнему принимал гостей из прежних
партнёров и интересовался у бабушки, сколько стоит завести
любовницу. Вспышки ярости, которые извергала побочная дочь
благородных семейств, каждый раз доводили его до хохота.
Бабушку, однако, было не разжалобить юмором. Хоть и равнодушная
к религии, она каждый раз напоминала непутёвому мужу, что даже
где-то там в сутрах сказано: “То сейчас лижет сладкую росу, будет
глотать железные шары”
Много позже, когда Кимитакэ уже исполнилось девять, отец
появился в доме, решительно зашагал в дедушкину комнату и швырнул
прямо на доску для сёги вечернюю газету. Там опять писали про
дедушку. Семидесятилетний отставной губернатор опять ухитрился
угодить под суд за очередные финансовые махинации.
― Вот видишь, сынок,― сказал на это дедушка, ласково улыбаясь,―
на что-то твой старенький отец ещё способен.
Засадить его в тюрьму не смогли и на этот раз. А может, просто
решили не возиться с этим вонючим стариком, который и так скоро
помрёт от причин естественных. Пускай доживает!
И в конце концов ― разве не такие люди, как он, строили новую
Японию после Реставрации Мэйдзи?
***
Кимитакэ уже было почти пятнадцать лет, он почти всё понимал и
потому хорошо запомнил, что произошло.
К тому же, после смерти бабушки между ним и стариком стало ещё
больше доверия ― хотя мать, отец и братья теперь тоже перебралась в
старый особняк, чтобы сэкономить и заодно не смущать Ассоциацию
Соседей излишней роскошью. Слуг теперь осталось только трое, зато
вместе с семьёй переехали оба кота.
Дедушка обожал толковать о вещах, которые возмущали отца ― как
возмущает евнуха даже самая невинная песенка о любви.
Иногда он даже просил Кимитакэ показать что-нибудь из его работ
― “то, что сам считаешь лучшим”.
Он никак не комментировал увиденное. Просто какое-то время
любовался работой, а потом возвращал. И почему-то это казалось
лучшей похвалой.
Отец всю жизнь писал угловатым школьным почерком. Увлечение
Кимитакэ он сдержанно одобрял, но постоянно его подначивал ―
дескать, каждому полезно владеть каким-то ремеслом. Можно малевать
вывески для публичных домов и раменных или писать за других
рекомендательные письма для потенциальных работодателей. Ведь
старомодные владельцы компаний до сих пор уверены, что характер
работника можно определить по почерку.