Он чиркнул безукоризненно ― так чиркает превосходно наточенный
меч, когда сносит голову. Спичка полыхнула и загорелась ровным
огоньком. Свободная рука спрятала коробок в боковой карман, успела
выхватить из фуражки блокнот, открыть его… Но здоровенная грязная
капля сорвалась с рельс, пронеслась мимо виска и шлёпнулась
прямиком на язычок пламени.
Спичка, разумеется, потухла. Завоняло жжёной серой, ― так
пахнут, говорят, следы от визита злобного демона. Смрад был
настолько мощный, что школьник невольно закашлялся.
Наконец, трамвай отгремел. Школьник принялся за новую попытку.
Снова достал коробок, ловко чиркнул спичкой, не прерывая движения,
опустил коробок в карман, опять поднял уже раскрытый блокнот…
― Скажи, Кимитакэ-кун,― вдруг послышалось у него за спиной,― а
ты выбрал для своих огненных дел мост Камитака потому, что его
название похоже на твоё имя?
Голос был звонкий, девичий. И незнакомый.
Кимитакэ невольно обернулся.
За его спиной стояла под дождём девочка ― лет двенадцати, не
больше. Так что огромный зонт, под которым она укрывалась, был едва
ли не больше самой девочки. Казалось, первый же порыв ветра
подхватит зонтик, как парашют, и унесёт её далеко-далеко.
Девочка была в жёлтом клеенчатом дождевике поверх стандартной
девичей школьной форме: матроска с полосатым галстуком, длинная
складчатая юбка и тёплые осенние чулки. Волосы заплетены в
несколько десятков косичек, так, что кажется, что над головой
клубится зловещая чёрная туча. В чёрных глазках плясал озорной
огонёк, а вцепившиеся в ручку зонтика пальчики явно хотели
вмешаться. Загребущие это были пальчики, такие куда угодно
дотянутся и невесть что сотворят…
Догоревшая спичка дохнула жаром на пальцы. Школьник дёрнулся и
поспешно отшвырнул её прочь. Спичка обернулась огненным шариком,
этот шарик затрепетал под каплями ― и сгинул в серой реке.
― Кто ты такая?― спросил Кимитакэ.― Откуда ты меня знаешь?
― Меня зовут Атами Ёко,― представилась девочка,― “Атами”
пишется, как город. А как пишется “Ёко”, ты и так должен знать. Ты
же увлекаешься каллиграфией.
― Похоже, ты тоже ей увлекаешься,― заметил школьник.
― Совсем немного. Я предпочитаю живопись и поэзию. Чем
авангардней ― ты лучше.
― Ты увлекаешься каллиграфией достаточно, чтобы знать, как
правильно читается моё имя,― напомнил школьник,― Даже учителя
читают эти иероглифы как “Котака”.