— Думайте, вы у нас, командующий, — ответил я, заходя в
неприметную дверь, за которой исчез Сперанский.
Пройдя по недлинному коридору с такими низкими потолками, что
пришлось нагибаться, мы в итоге оказались в довольно большой
комнате, заставленной стеллажами со свитками и стопками бумаг на
полках.
— Здесь очень сыро, — проговорил я с неудовольствием. — Бумаги
не любят подобного обращения. Всё-таки нужно этот архив перенести.
— Наконец, принял я решение. — Вот что, Михаил Михайлович, найдите
подходящий дом, куда будет перенесён этот архив, а также архивы
всех государственных учреждений губернии. Это будет единый Архив,
этакий банк всех документов. А также подготовьте проект создания
подобных Архивов в каждой губернии. — Я развернулся и быстро вышел
обратно на улицу. — И ещё, это должно быть именно государственно
учреждение. С сотрудниками, каталогами и хранилищами, в которых
точно ничего с бумагами не произойдёт. Подумайте, кого можно
привлечь к этой серьёзной и кропотливой работе. А то затеряется
какая бумажка, и хрен мы тем же шведам докажем, что что-то там у
них покупали, — добавил я вполголоса.
— Что? — на лице Сперанского отразилась целая буря эмоций.
— Вам что-то непонятно? — Я вопросительно приподнял бровь. Он
медленно покачал головой. — Отлично. Тогда я вас буду ждать с
отчётом о выполнении всех моих поручений. Александр Семёнович,
что-то срочное есть доложить?
— Нет, ваше величество, — ответил Макаров.
— Прекрасно. Завтра тогда обо всём и доложите.
И я быстро направился к своему коню, чтобы поехать обратно в
замок. А вот Сперанский, скорее всего, моим личным секретарём пока
станет. И под присмотром побудет, да и общую дурость можно
потихоньку убрать. Вот тогда он такие реформы способен будет
сделать, на зависть многим.
Похороны дались мне тяжело. Гораздо тяжелее, чем я предполагал.
Петропавловский собор принял тело покойного императора. Служба была
торжественная, достойная императора. Вот только куча морд вокруг,
которые даже не могли скрыть своего ликования, заставляла зубами
скрежетать. Когда тяжёлая плита легла на гробницу, я стремительно
вышел из собора, не дожидаясь соболезнований. Кому надо было, уже
принесли их.
Следом за мной потянулись и остальные, хм, ну пусть будут
скорбящие. Мария Фёдоровна, даже не стесняясь меня, собрала вокруг
себя кружок особо скорбящих. Ну уж нет, дорогая матушка. Плести
интриги у себя под носом я тебе точно не дам.