Зато смерть Торнграва вернула Алтан в
себя, выкидывая из состояния холодной, угодливой кошки. Но эти
мысли явно стоит придержать при себе.
— Мы не можем оставить его таким, —
мягко. — Я помогу. Только ты тоже должна мне помочь.
— А если я и тебя убью, — вдруг
истерично засмеялась она, спрятала лицо в ладони. — Кто мне
помешает? Достаточно одного приказа этого… этого…
Потянулся, отнимая её руки от
лица.
— Меня не так просто убить, —
усмехнулся. — Тем более, какому-то вшивому храмовнику, будь он
тысячу раз Владыка. Или ты сомневаешься?
Алтан несколько долгих мгновений
изучала моё лицо, а потом дрогнула. Её губы горько
искривились.
— Я боюсь, — наконец, выдохнула она. —
Я… я… этого я точно не переживу.
— Тебе не придётся.
Я запустил руку в распущенные волосы,
прижался лбом к её лбу. И провалился в яркий аромат солнца и
степных трав.
— Верь мне, малышка, — прошептал тихо.
— Верь мне.
Мы похоронили Торнграва по миерскому
обычаю. Вместо того, чтобы сложить погребальный костёр, как это
принято в Оришан, омыли тело в лаборатории, переодели в лучший
костюм, а потом завернули его в огромное полотно белой
ткани.
Малышка плакала всё время, пока мы
подготавливали Торнграва к вечной жизни. А я ловил себя на странной
мысли, что это сбивает с толку. Больше того, заставляет руки
сжиматься в кулаки и навевает мысли об убийстве.
Кто бы мог подумать, что женские слёзы
когда-нибудь буду иметь на меня такое влияние.
Тряхнув головой, я столкнулся со
взглядом Алтан, взял себя в руки и поднял тело Торнграва в воздух,
чтобы перенести в выкопанную за домом яму. Её я копал руками. Шаргх
его знает почему, но это казалось правильным. Как будто бывшему
главному лекарю Оришан не всё равно.
Но нет. Не всё равно было мне. И это
ещё один удивительный факт, который я открыл в себе спустя
несколько странных, переворачивающих мозг суток.
Алтан молча шла за нами. А когда тело
Торнгрвав опустилось на дно ямы, сжала кулаки так, что побелели
пальцы.
— Прости меня, отец, — прошептала едва
слышно. — Прости. Я столько тебе не сказала…
Судорожный всхлип вырвался из её
груди, и Алтан отвернулась, закрывая лицо руками.
Ласковый, тёплый ветер поднялся среди
верхушек ориосов. Он пробежал по окраине леса, что окружала нас со
всех сторон, бросил мне в глаза горсть земли, которая получилась
после выкапывания ямы, и нежно коснулся волос Алтан.