— Опаздываете, товарищ Ежов! А наша служба требует точности. И
запомните на будущее, что появление в кабинете Председателя ОГПУ
всегда заранее согласовывается с его секретаршей.
Он потупился и пробормотал в свое оправдание:
— Извините, товарищ Менжинский. Мне сотрудники оформляли
пропуск, а еще и ключи от пустующего кабинета долго искали и
выдавали.
— Покорнейше прошу впредь соблюдать внутренний регламент нашего
учреждения, — сказал ему я довольно строгим тоном, желая сразу
поставить этого выскочку в рамки. И добавил:
— А сейчас, думаю, вам стоит пройти в кабинет моего заместителя
товарища Москвина, который и введет вас в курс дела о нашем
регламенте и по всем остальным вопросам.
— О! Какое совпадение! Мой прежний начальник по орграспредотделу
ЦК, как вы знаете, тоже носит такую же фамилию! — радостно
воскликнул Ежов.
— Вот и отлично, надеюсь, что вы сработаетесь с нашим Москвиным,
имя и отчество которого Михаил Александрович, — проговорил я,
сплавив, таким образом, Ежова к Трилиссеру.
Впрочем, я, конечно, заранее предупредил начальника ИНО. Мы
встретились с ним в холле и переговорили с глазу на глаз еще до
того, как я вошел в свой кабинет этим утром. После событий вокруг
Генриха Ягоды я стал вполне доверять этому человеку, считая, что в
деле он уже проверен достаточно. Во всяком случае, он не подвел в
трудной и опасной ситуации, а его сотрудники сделали все, что от
них требовалось. Да и храбрость Трилиссер при мне проявил, лично
разоружив Ягоду. А это само по себе многого стоило.
Потому я прямо сказал начальнику ИНО, что партийцы приставили к
нам своего соглядатая, мерзкого типа Николая Ежова. А потому надо
бы, во-первых, сразу же начинать собирать компромат на него, а
во-вторых, следует нам троим, Трилиссеру, Бокию и мне, выработать
такие методы конспирации, чтобы все самые важные вопросы умудряться
решать за спиной этого карлика, не посвящая его в детали, а выдавая
ему на официальных совещаниях нашего нового триумвирата лишь очень
общую картину деятельности ОГПУ, которую он и будет докладывать
Сталину. И Трилиссер пообещал принять все возможные меры, включая
круглосуточное наблюдение и добычу материалов личного дела
засланца, которое находилось в аппарате ЦК. И к нам в ОГПУ эту
секретную папку партийцы, естественно, передавать не
собирались.