— Нет, товарищ Сталин. Не успел. Товарищ Москвин по моему
указанию срочно принял все необходимые меры. Те ответственные лица,
с которыми перебежчик общался на территории Ирана и мог им
рассказать что-либо важное, тоже были успешно ликвидированы, —
сообщил я.
— И вы полностью уверены в его смерти? — спросил вождь
большевиков.
— Абсолютно уверен, товарищ Сталин. Агентами товарища Москвина
были сделаны два контрольных выстрела Бажанову в голову. Пули
полностью разворотили его череп.
Иосиф Виссарионович отошел к окну, посмотрел, отодвинув штору
рукой, как в желтом электрическом свете фонарей падает снег за
стеклом снаружи, потом сделал еще одну глубокую затяжку из своей
трубки и проговорил уже гораздо спокойнее:
— А знаете, товарищ Менжинский, этот Бажанов поначалу казался
мне хорошим парнем. Очень исполнительный был молодой сотрудник. Он
всегда внимательно следил за обсуждениями, вовремя подавал все
канцелярские принадлежности, даже помогал мне составлять повестку.
У него была очень хорошая память. Жаль, что так сильно попал он под
влияние этих подлых троцкистов-зиновьевцев. Я уверен, что кто-то из
них причастен к его побегу. Обязательно выясните этот вопрос.
Я сообщил генсеку:
— Уже могу доложить вам, что четко прослеживается причастность к
побегу Бажанова Генриха Ягоды. Товарищ Москвин предложил версию,
что Ягода подослал к Бажанову своего секретного сотрудника
Максимова не для ликвидации в случае попытки перехода границы, а,
наоборот, для сопровождения при побеге и ради охраны. И эту версию
подтвердил арестованный нами доверенный сотрудник Ягоды, который
слышал беседу порученца Ягоды Шанина с Максимовым. Арестованный
Шанин тоже дал признательные показания на очной ставке со
свидетелем. А Максимов успешно ликвидирован агентами ИНО вместе с
Бажановым.
Сталин вроде бы совсем успокоился и даже слегка улыбнулся,
заметив:
— Неплохо поработал этот ваш товарищ Москвин. Подумаем о том,
чтобы его наградить. Но, он у вас все-таки ненастоящий. Это же
никакой не Москвин, на самом деле, а старый хитрый лис Трилиссер,
который Москвиным только прикидывается.
Он помолчал, затянулся своей трубкой, потом продолжил:
— Многие из нас прикидываются тем, кем не являются на самом
деле. Даже я. Так уж мы, революционеры, привыкли. И вот за что я
уважаю вас, товарищ Менжинский, что вы совсем не стремитесь
прикидываться. Но, внезапно можете преподнести такое, чего никто и
не ожидает от вас. Недавние события это нам очень хорошо
показали.