– Я поняла, мисс Причард, – сказала Айрис.
Почему-то больше всего её в этот момент занимала мысль, что же
имела в виду мисс Причард под первым изданием Вивальди? Что в
библиотеке были ещё и старинные ноты? Или она просто думала, что
Вивальди – это писатель? Вряд ли. Она, получается, была
родственницей сэра Дэвида и должна была получить хорошее
образование. Однако её выговор как будто бы говорил об обратном. У
сэра Дэвида произношение было безупречным, наверняка полученным в
местах вроде Итона и Оксфорда, а вот в речи Энид проскакивало
что-то похожее на северные диалекты. Айрис была не из тех
специалистов, которые по паре предложений могли назвать деревню,
где ты вырос, но какие-то нетипичные отзвуки в речи Эинд она
слышала.
Как бы там ни было, Айрис не собиралась нарушать указаний
грозной мисс Причард. Та как будто сразу отнеслась к ней с неким
предубеждением, словно ждала от нового человека в поместье
неприятностей.
Во второй раз Айрис увидела Дэвида Вентворта через два дня. Этот
дом бы действительно таков, что можно было жить почти что бок о бок
и не видеться.
Айрис просматривала книги, которые сняла с одной из полок, и
думала о том, как хорошо было бы, если бы в библиотеке был
проигрыватель или хотя бы радио. Работа была тоскливая, и если в
библиотеке колледжа она время от времени болтала с другими
служащими, а во время ланча ела вместе со всеми в кафетерии, то
здесь она была совершенно одна.
Айрис напевала себе под нос «Little Miss Lonely», когда услышала
позади щелчок двери. Она обернулась.
Дэвид Вентворт стоял в дверях, точно не решаясь войти. Наггет
вынырнул откуда-то сбоку сделал несколько шагов, лениво повиливая
хвостом.
Айрис вскочила на ноги – опять слишком резко, так же, как в тот
раз, когда стояла на лестнице.
– Добрый день, сэр, – заговорила Айрис.
– Добрый день, мисс Бирн. Извините, я… Когда я увидел вас за
столом, то со спины вы показались мне немного похожи на мою мать.
Как будто она снова здесь.
Айрис на самом деле казалось, что призрак леди Клементины витает
над этим местом. Все часто вспоминали её, думали о ней, как будто
после её исчезновения время в доме остановилось. Наверное, так и
происходит, когда человек исчезает так внезапно и таинственно… Если
бы они точно знали, что леди Клементина мертва, то могли бы
оставить её в прошлом, но она не отпускала: ни своего сына, ни свой
дом, ни даже слуг… Даже те, что поступили на службу уже после
исчезновения леди Клементины, начинали говорить о ней, так точно её
знали и точно она была где-то в доме, словно больной, которого
стараются не беспокоить, но за которого непрестанно тревожатся.