В-третьих, рекламные проспекты Жорефа гласили, что компания
основана ещё в 8145 году, и это, конечно же, являлось откровенной
ложью. Разумеется, ни о каких пяти сотнях лет истории речи не шло,
Жореф обучился укрощению лишь около тридцати лет назад, ещё когда
жил на Закатном. Впрочем, вероятность встретить в такой глуши
земляка, который выведет его на чистую воду, равнялась нулю.
Если задуматься, то больше всего Жореф напоминал себе
карикатурный образ иллюзионного пройдохи-продавца подержанных
омнимобилей. И именно продажей омнимобилей Жореф собирался заняться
в будущем — когда накопит достаточно денег, чтобы убраться из этой
дыры и перебраться в более оживлённые места.
И тем не менее, себя он считал человеком с очень чёткими
принципами и границами, пересекать которые не стоит никогда в
жизни. К примеру, перед продажей он мог бы накачивать животных
эликсирами, временно превращая заведомую дохлятину в пышущих
здоровьем зверюг. И подобные трюки могли бы даже сойти с рук —
конечно, не с опасными людьми, типа тех же контрабандистов, а со
случайными простофилям. Но это был бы настоящий обман, далеко
выходящий за рамки «торговых уловок», более того, он бы подвергал
опасности жизнь клиента. Ещё Жореф не спал с чужими жёнами и не
занимался перепродажей краденных зверей, пусть и обладал навыками
«перезабивки» — расплетания чужой Узды и повторного Укрощения.
И, судя по всему, сегодняшнему дню предстояло стать испытанием
для некоторых других вроде бы как нерушимых принципов. Это Жореф
определил каким-то седьмым чувством, стоило ему увидеть, кто зашёл
к нему в контору.
Когда-то, ещё будучи почти ребёнком и проживая на Закатном
континенте, Жореф посещал Большие Магические Игры. Тогда праздник
удался особо: ведь организаторам, Высокой Семье Рафаир, удалось
пригласить особых гостей — сразу двух Повелителей Чар. И, несмотря
на то что дело происходило полвека назад, Жореф помнил обоих лучше,
чем лицо родной бабушки.
Так что, когда без посторонней помощи открылась широкая
двустворчатая дверь, и в помещение зашёл совсем молодой парень, без
заметных усилий волоча за шиворот необъятного толстяка, у Жорефа ни
на секунду ни возникло сомнений, что это — Галадийр ауф Каапо, один
из Двенадцати. И точно так же мгновенно возникло ощущение, что
Жорефу придётся выполнить любое из его пожеланий, даже если
придётся продать вышеупомянутую бабушку.