Ну Лека меня и дернул,
поприсутствовать в качестве переводчика. Сам Хадсон сербским владел
отлично, но с ним пришли также радист и канадский капитан, и потому
Лека разумно полагал, что невредно иметь на встрече человека,
понимающего английский. Я пытался донести, что у меня сейчас
уровень вряд ли лучше, чем «лет ми спик фром май харт», но
безуспешно.
Канадец оказался ребенком эмигрантов
из Боснии и потому с ним никакого перевода тоже не потребовалось. А
радист только улыбался — технический специалист, его дело на ключе
работать, а не разговоры разговаривать. Сам же Хадсон легко мог бы
заменить Шона Коннери в любом фильме об агенте 007 — высокий,
хорошо сложенный, с правильным лицом. И запросто может оказаться,
что он знаком с другим английским разведчиком, автором того самого
Бонда.
Хадсон начал с того, что поведал
причины своего перехода в Петровац — печальную судьбу капитана
Атертона. Тито считал Теренса шпионом четников, что неудивительно —
капитан догадался притащить с собой в Фочу не только блудного
генерала Новаковича, но и двух бывших лейтенантов ВВС Королевства
Югославия в качестве сотрудников миссии. Теренс, в свою очередь,
побаивался коммунистов. Вот это взаимное недоверие и привело к
тому, что Атертон решил удрать.
А тут его начальник сам пришел в
лапы партизанам.
— Теренс добрался через Санджак до
Черногории, — спокойно рассказывал Хадсон, — где его встретили
четники Спасое Дакича, и после этого довольно скоро помер.
— Простите? — Милован и Лека не
ожидали такого поворота.
— Никаких известий от него больше не
поступало. Генерал Михайлович сразу же объявил, что Атертона убили
партизаны.
Милован и Лека растерянно
переглянулись.
— А что этот, как его, Дакич?
— А Дакич через некоторое время
явился в штаб Михайловича в ботинках Атертона и с его биноклем.
Двое членов Верховного штаба
выдохнули.
— Я принял решение переместить
миссию к вам.
— А как на это посмотрят ваши
начальники в Лондоне и Каире?
Хадсон поправил пояс, покопался в
кармане своих сербских шаровар, вытащил сигареты и зажигалку,
предложил присутствующим и закурил сам.
— У меня сложилось впечатление, что
генерал Михайлович недоговаривает и что он в курсе произошедшего с
Теренсом. Я сообщил о своих подозрениях по команде, получил
указание действовать по обстановке, и вот я здесь.