Врач колдовал над раненым в плечо полуэльфом, который только
стонал и благоразумно ничего не требовал.
— Кто это? — поинтересовался Шад, когда брат опустился на
корточки рядом с лежащей без сознания эльфийкой. Или тоже
полукровкой? Черты лица и уши характерные, а вот коротко
остриженные кудрявые рыжие волосы и россыпь веснушек заставляла
сомневаться, да и золотой узор на коже вызывал вопросы. Что-то Шад
где-то слышал о подобном, но вспомнить с ходу не сумел.
— Холера, — буркнул Шахаб. Проверил пульс, ощупал затылок…
— С женщиной всё в порядке, — заметил его интерес врач. — Может,
лёгкое сотрясение, не больше.
Шайтар коротко кивнул и невозмутимо подхватил эльфийку с земли.
Выпрямился, закинул её на плечо и вопросительно поднял брови,
поймав растерянный взгляд брата.
— Что ты делаешь? Зачем она тебе? — Изумление прошло, сменившись
напряжением и беспокойством.
— Личные счёты, — прохрипел Шахаб. — Я полгода просидел на
цепи.
Видно было, что такой ответ не просто не успокоил брата, а ещё
больше встревожил, но объяснить подробнее он сейчас не мог бы, даже
если бы хотел: горло отчаянно саднило, он и так наговорил слишком
много. Несколько мгновений Шад колебался, задумчиво посмотрел на
занятого свои делом врача.
— Мне не нравится эта идея.
Шахаб не ответил и не шелохнулся, продолжал молча ждать команды
двигаться дальше и всем видом давал понять, что слушаться и спорить
не намерен. Эльфийка безжизненно висела у него на плече и выглядело
всё это… плохо. Очень плохо. Шад ещё не выяснил подробности того,
как брат провёл последние три года, когда его считали мёртвым, не
успел на радостях об этом задуматься: живой, нашёлся, уже чудо! А
вот сейчас, разглядывая хмурого шайтара, он всерьёз усомнился, а
насколько тот живой? И сколько вообще осталось в нём от брата? Тому
Шахабу, которого он знал, и в голову не пришло тащить с собой
пленницу, вообще — мстить женщине!
Но Шад понятия не имел, что эта эльфийка натворила, а брат… В
любом случае, у него сейчас не будет времени что-то с ней сделать,
а там выводы лучше доверить специалисту. И уж точно не стоит всё
это показывать матери, пусть пока просто порадуется, что младший,
которого успели похоронить, выжил.
— Идём, — наконец решил он. — Ты же к матери её не потащишь? В
нашем старом доме никто сейчас не живёт, но за ним приглядывают.
Можешь пока остановиться там. Твоя комната, часть одежды, всё
сохранилось. Обувь, — добавил он: ботинки на ногу спасённого так и
не нашли.