Хлопаю глазами:
— Причём тут Рустам? О чём ты вообще?
— Я рассказываю тебе, как всё было, с самого начала… — почему-то
злится и пылит она. — Рустаму нужны были деньги, чтобы подняться,
чтобы начать нормальный бизнес… И он хотел взять их у твоего отца.
Но… не успел. Поэтому, когда Лёва умер, царство ему небесное, — она
складывает руки в молитвенном жесте, — а я получила возможность
распоряжаться своим наследством, то я отдала деньги Рустаму.
Хотела, чтобы он стал респектабельным.
— Зачем? — всё ещё не понимаю я.
— Затем, что уже тогда не доверяла твоему Геночке! — резко
говорит она. — Только Лев меня и слушать не хотел, а потом и ты. А
я всё время мечтала, что ты уйдёшь от этого… навязанного недомужа к
нормальному мужику! И, как видишь, мои предположения оказались
верны.
— Так значит тогда вы с Рустамом…
— … поспорили из-за денег. Я ведь ему ссудила нужную сумму, а не
подарила. А отдавать он не спешит.
— Мам… — фыркаю я… — И этого его ты называла «О, боже, каким
мужчиной»?
Мама усмехается:
— Я же сказала тебя, что очень разочаровалась в нём…
— Это хорошо, — киваю, — я ведь говорила тебе, что не хочу
никаких отношений.
— Вот и правильно, — успокаивается мама и похлопывает меня по
руке, — сами справимся…
Но мой мозг лихорадочно подбирает кусочки пазлов, составляя
картинку.
— Мама, те уроды, что недавно зажимали меня в туалете… — голос
дрожит и срывается, когда вспоминаю тот ужас, — они… они говорили о
каком-то любовнике и его долге. Но у меня никогда не было
любовника, ты же знаешь. Значит…
— Саломея, — строго произносит она, — не придумывай глупостей!
Единственный мужчина в моей жизни — твой отец. И я не собираюсь это
менять даже после его смерти. К тому же, Рустам куда моложе меня, и
ты была влюблена в него. Было бы отвратительно, если бы случилось
то, о чём ты подумала…
Боже, как стыдно! Я чуть не заподозрила маму в… Нет, не в измене
— она ведь вдова, к тому же, для своих лет — весьма хороша собой,
подтянутая, стройная, почти без морщин. Я была бы не против, если
бы у неё были отношения. Маме очень плохо одной, без мужчины, я же
вижу. И даже то, что у неё появился бы возлюбленный, моложе неё,
меня бы не смутило. Я современная женщина, такие предрассудки, как
разница в возрасте, не смущают меня.
Внутренний голос ехидничает: «А что же ты обзывала стариком
Гену?» Затыкаю его, сжимаю мамину ладонь.