— Бессилие? — зло усмехнулся я. — Коли ты, святой отец, решил,
что видел в Александровске предел моему могуществу — смею тебя
заверить, это даже на десятую часть моих истинных сил не тянет!
Если я отброшу жизнь и буду сражаться без оглядки, то...
— То сдохнешь сам и гарантированно погубишь свою семью,
господин, — заговорил Смолов. — Ты же сам понимаешь — нас взяли за
яйца.
Я помолчал, сжимая кулаки. Понимаю я это всё, вашу мать! Ещё как
понимаю! Но слепая ярость душит, давит на меня...
— Именем моим, я, Пепел, клянусь — коль моя семья пострадает, я
убью ту крысу, что заведует Тайной Канцелярией Императора, —
медленно, неспешно заговорил я, шагая к отцу Сергию. — Не считаясь
с препятствиями, не считаясь с сопутствующим ущербом, не
оглядываясь на то, сколько невинных погибнет в процессе — я убью, а
душу его скормлю самым паскудным из ведомых мне тварей Инферно. Так
же я поступлю с каждым, в ком будет хоть капля его крови — а я
найду каждого, можешь быть уверен, я Великий маг крови, и никакие
ухищрения в духе дешевых шпионских романов не уберегут их от меня.
Детей, женщин, стариков, младенцев, незаконнорожденных, всех и
каждого — найду, мучительно убью, а души скормлю инфернальным
тварям. Сделаю или сгину, пытаясь сделать!
В такт моим словам во все стороны расходились могучие волны
Магии Души. И говоря могучие, я не шутил и не прибегал к
поэтическим преувеличениям, я говорил как есть — Сергий
Белозерский, могущественный Маг Заклятий, благодаря вере даже более
устойчивый к подобным видам волшебства, пошатнулся и рухнул на одно
колено, сплёвывая кипящую, исходящую черным дымом кровь.
И мир ответил мне. Все и каждый, обладающий хотя бы крупицей
колдовского дара, на расстоянии сотен километров ощутили, как
что-то в этом мире изменилось. Как нечто, чего никогда под этими
небесами не было и появление чего не было даже предусмотрено,
возникло и стало частью их мироздания — Магия Души Великого Мага.
Магия Души такой мощи, на которую никто под этим небом не был
способен в принципе...
Тихий шелест ветвей в окрестных лесах, журчание ручьев, рокот
океана, дыхание кружащихся в привычном танце ветров и даже сам ход
великого и необъятного потока пронизывающих весь наш мир маны — всё
это на краткий, едва уловимый миг замерло, словно бы став
молчаливыми свидетелями сказанного. Свидетелями того, что если я не
исполню своей клятвы то сама моя суть, собственная же магия
отвернется от меня, навсегда покинув меня. Семь Молний покинут мою
душу, растворившись в потоках магии и вечного времени, и моё
существование в том виде, которое есть у меня сейчас, окажется
невозможно...