– Допустим… Иногда.
– А почему мы не можем причинить вред
друг другу или надолго покинуть? Ты думала об этом?
– Даже передумала. Да какая разница.
Это ведь не так уж плохо, братишка.
Гримбальд опомниться не успел, как очутился в
ее объятьях. Девушка припала губами к его щеке и надолго застыла в
такой позе.
Был поздний вечер, когда Никлас вернулся
обратно. В лагере к тому времени кипела жизнь. Охотников под скалой
становилось все больше. Тишины и покоя все меньше. Вольный народ
разжигал костры, жарил мясо и пел песни. Когда он съезжал с холма
на малую дорогу, мимо его повозки в сторону «Черного уключника»
прошла целая толпа. В соседней роще группа стрелков упражнялась в
меткости, пуская стрелы в яблоко, закрепленное на голове пьяного
товарища. Двое хмельных недоумков прыгали через костер.
Никласа привычное веселье не коснулось.
Остановив телегу неподалеку от своей хижины, он спрыгнул в траву, и
хотел было заняться грузом, но навстречу вышел Кэрк. Как всегда, в
плохом настроении.
Заметив седовласого старосту, Никлас кивнул и
откинул борт телеги. Кэрк встал рядом, смерив его недоверчивым
взглядом.
– Где твоя сабля? – наконец заговорил
старик, уткнув руки в бока.
Сняв черную повязку со лба и заткнув ее за
пояс, Никлас про себя удивился. Он-то был уверен, что Кэрк начнет
спрашивать про Гримбальда.
– Подарил лесным нищим.
– Понятно, – небрежно отозвался тот. –
Надеюсь, моего сына ты им не подарил?
Охотник плюнул в сердцах. Старик все-таки
затянул старую песню. Никлас был в числе первых стрелков,
поселившихся здесь, у висячей скалы, еще в те достославные времена,
когда лагерем руководил Алкуин. Много охотников на его веку ушло в
лес и не вернулось. Уберечь их от когтей мирквихттов, зубов
снорлингов и яда жгучих гнилоклёнов не смогли ни оружие, ни
доспехи, ни молитвы. Потом из долины пришла эта парочка и у него
началась головная боль.
Все знали, что Кэрк был старостой на одной из
ферм Лендлорда и неплохо батрачил, чего нельзя было сказать об
охоте. Никлас уже толком не помнил, сколько лет отец и сын жили
рядом. Десять. Может больше. Главное, что все это время из хижины
по соседству доносилась ругань и жаркие споры о том, кому как жить.
Все потому, что за Гримбальдом водился один грешок. Раз в месяц
парень тайком уходил от отца и несколько дней жил в глуши
один.