Макс опять засмеялся довольным смехом человека, который
справился со всеми хлопотами и теперь готовится вкусить вкусный и
сытный обед. Если смех Макса Майера и отличался разнообразием, этот
его вариант был мне наиболее знаком.
— Это что, по их винной карте я могу устраивать экскурсии!
Папиросу?
— Благодарю.
Макс курил голландские папиросы — длинные и тонкие, непривычные
мне. Табак в них горчил, но в то же время оставлял на языке
интересный и непривычный привкус. Выпустив несколько колец, я,
наконец, задал вопрос, который не шел у меня из головы всю
дорогу:
— Так что там с телом?
— Тело? — удивление Макса не выглядело наигранным.
Скорее я готов был поверить в то, что он действительно про него
забыл. Непосредственность и жизнелюбие этого человека иной раз
сказывались и не так.
— С разбитой головой. Кто это был?
— Ах да. Понятия не имею. Жандармы опросили местных, никто
не признал… Мужчина, едва за сорок… Зачем он тебе?
Вопрос был разумный, естественный, но ответ на него долгое время
не мог родиться у меня на языке. И в самом деле — зачем? Дело не
мое, Майер осмотрел мертвеца, он же составит рапорт за своей
подписью, участок это его и…
— Недавно я видел кое-что похожее.
Я ожидал, что Макс отпустит какую-нибудь остроту, вроде той, что
все мертвецы похожи друг на друга, но тот на удивление был
серьезен.
— Где же?
— Не здесь, около Кауфманн-Платц. Вчера, около полудня.
— Тело?
— Женщина, тридцати с небольшим. Несколько ножевых ран и
размозженная голова.
Макс покачал головой:
— Женщина, ай-яй-яй… Я понимаю, если бы мужчине… Помяни мое
слово, лет через десять в этом городе никого не удивишь и убийством
ребенка.
— Мне показалось это странным.
— А мне, напротив, никогда не казались странными мертвецы в
Альтштадте. Куда более странным мне кажется то, что горожане еще не
перерезали друг другу шеи… Виноват, не перебиваю.
— Убийства в том участке не редкость, но не такие. Женщину
убили, судя по всему, ножом. Несколько ударов в грудь и живот, один
из которых стал смертельным. И смерть наступила сразу же — я видел
ее так же, как вижу тебя сейчас, и чувствовал это отлично. Кто бы
ее ни бил, она упала после этого удара замертво. Но, — я
сделал небольшую паузу, — убийце показалось этого мало, и он
нанес ей сильнейший удар по голове, изрядно разворотив череп. Это
совершенно излишний удар, Макс. Бессмысленный.