— Она кажется тебе невероятной?
— Нет, — ответил он, поколебавшись, — всего лишь
маловероятной. Исчезающе мало.
— Мы давно стали относиться к убийцам свысока. Любое
убийство в Альтштадте раскрывается за сутки, а исключения крайне
редки. Почему бы не предположить, что на улицах города появился
кто-то немного более серьезный и опасный, чем мы привыкли считать?
Человек, не понаслышке знакомый с нашей техникой, способный
маскировать следы и сбивать со следа погоню? Ты боишься признать
существование непредсказуемого противника?
— Никогда. Как по мне, чем непредсказуемее убийца, тем
интереснее, — Макс улыбнулся, и улыбка эта выглядела
достаточно искренней. — Посуди сам, не такая уж и тайна наше
ремесло. Ну, предположим, кто угодно с улицы не знает, что нам для
работы нужен мозг. Вокруг Ордена и без того много слухов, домыслов
и самых диких нелепиц. Мой денщик слышал от какого-то скорняка, что
смертоеды оживляют тела, съев кусок их сердца, истолченный с
кладбищенской землей… Нет ничего странного в том, что крошечная
частица правды спустя многие годы, наконец, достигла ушей, не
заложенных наглухо селянским вздором и суевериями! Ты сам прекрасно
знаешь, что эта правда в народе не приживется, и через неделю в
пивной сам услышишь, что имперские некроманты умеют обращаться в
черных лисиц, а в темноте их глаза горят желтым пламенем… Еще вина!
Тебе что-нибудь еще взять? Ладно. Так вот… Меня не смущает
существование человека, который подглядел крохотную часть нашей
работы. Нет ничего страшного в том, что враг догадается о том, что
именно из большой тяжелой штуки со стволом и прикладом у тебя в
руках появляется смерть… Ладно, сравнение ни к черту, забудем… В
общем, нет, меня это не беспокоит. Я вижу два тела в разных концах
города, умершие схожей смертью, но явно не связанные друг с
другом.
— Во-первых, мы даже не знаем личность второго, чтоб
установить это, — оборвал я. — А во-вторых,
душевнобольные способны убивать безо всякой системы, руководствуясь
своими предпочтениями и принципами.
Он терпеливо закивал:
— Конечно, конечно. Ты никогда не упускал возможности
изречь дюжину-другую полицмейстерских словечек. Только все это
впустую… У нас нет ни одной причины полагать, что эти смерти
связаны.
— Но способ…
— Господь Бог! — Макс треснул кулаком по столешнице.
Несмотря на кажущуюся мягкость кулака, дерево отозвалось громким
скрипом, а тарелки подпрыгнули. — Если на поле боя ты найдешь
тысячу солдат с пулей внутри, ты тоже бросишься стремглав ловить их
таинственного убийцу?