- Литвин? – снова спрашивает Гад.
- Понятия не имею. Я ничего не чувствую, но похож на
человека.
Справа от меня что-то невнятно бормочет себе под нос Святоша, а
я оглядываюсь. Волков не преувеличил, когда сказал, что мы в двух
шагах от полного дерьма. Потому что слева от нас лес, а справа
гудит трасса. А на трассе – люди, а тут это…
- Идеи? – тянет Пыль. – Если вмешаемся и разорвем
пентаграмму…
- Непонятно, к чему это приведет, - подхватывает Гад.
В этот момент тварь решает действовать. Длинная рука взметается
вверх и смыкается на горле Дарии. Воздух тут же наполняет вонь
горелого мяса, вой боли, валит черный дым, потому что огонь льнет к
этому как к любовнику. Барбекю, твою мать…
Дария не двигается, даже не вздрагивает, ведьмы в пентаграмме не
реагируют – транс слишком глубокий. Но я вижу, как все туже и туже
сжимаются на горле темной верховной пальцы этого, как все реже и
реже она дышит. Если так пойдет и дальше, урод ее либо задушит,
либо просто сломает шею.
- Хрен с ним, - сплевываю на асфальт. – Закройте тут от
любопытных все, - снова подкуриваю, выпускаю свой ад и шагаю к огню
и темным, рассматривая тварь. Он на меня не реагирует вообще
никак…
Что тоже странно.
…не замечает, весь сосредоточен и сконцентрирован на верховной.
Его не волнует больше собственное тело well-done прожарки, не
беспокоит мой ад, что сковывает и стягивается вокруг. Стягивается
и… будто проходит насквозь, мимо… Мне не за что зацепиться, не за
что ухватиться, твари как будто здесь вообще нет. Он даже не
призрак…
Я не понимаю… Хмурюсь, торможу рядом с Дашкой, с Дарией, да… Ее
уже очень давно не называют Дашкой. Никто, кроме Зарецкого и
Громовой. Да и не похожа она на ту мелкую, которую я видел мельком
когда-то. Незаметно совершенно стала не Дашкой, а Дарией, выросла.
Незаметно даже для меня, а ведь я наблюдал, отслеживал изменения,
держал руку на пульсе. Работа такая, куда деваться… И вот это тоже
работа. Давно я, конечно, не разминал старые кости и не давал себе
волю. С той истории в Ховринке почти. Сколько лет прошло? Десять?
Больше?
Я выплевываю окурок себе под ноги, продолжая рассматривать хрень
неведомую, ад все еще проходит мимо него, буквально насквозь. Как
его держат ведьмы, неясно.
Урод передо мной совершенно точно не демон, не дух, не ангел, не
бес… Хрен знает кто. Но… Но Дария бледнеет все сильнее, едва дышит,
вот-вот свалится.