Дария кивает всем и никому, разворачивается на тонких каблуках и
выходит из зала, так ни разу и не обернувшись. Инга действительно
перестала для нее существовать, волнует не больше нитки прилипшей к
брюкам.
- Сука, - шипит Русаков, когда дверь за Лебедевой
закрывается.
Я предпочитаю промолчать, тоже поднимаюсь. Мое присутствие здесь
больше не требуется, а поэтому самое время свалить. Свалить, пока
остальные не очухались и не начали приставить с просьбами личного и
не очень характера, пустой болтовней и срочными вопросами.
Из зала выскользнуть удается без проблем. Я плотно прикрываю за
собой дверь, киваю охране и сворачиваю в коридор, ведущий к моему
кабинету.
Небольшая стычка светлых и темных, конечно, развлекла, но и
времени сожрала достаточно. Таймменджмент нихрена не мой конек.
Адски хочется курить.
Сигарета привычно скользит в руку, потом в рот, тут же коротко
вспыхнув. Я с удовольствием затягиваюсь, прикрываю глаза, толкая
обшарпанную дверь.
Приемная радует тишиной, горой бумаг и все еще пустующим креслом
секретаря. Кабинет, впрочем, радует почти тем же. С той лишь
разницей, что на моем столе гора бумаг еще внушительнее.
По-хорошему большую половину из них можно смело спалить, никто не
заметит. Но… Но я затягиваюсь еще раз, стряхиваю на пол пепел и
смиренно падаю в кресло, оживляя уснувшее железо. Морщусь, уловив
тонкий запах плесени, идущий откуда-то из-под папок.
Итогом недолгих раскопок становится кружка с остатками кофе.
Кружку эту я потерял где-то неделю назад, соответственно, и кофе
простоял в ней примерно столько же. Над вопросом, почему он не
испарился, а зарос синевато-зеленой дрянью, думать лень. Но запах
откровенно раздражает. В результате, кружка и все ее содержимое уже
через миг превращается в серую пыль, окно услужливо распахивается,
а я снова затягиваюсь сизым дымом.
Вообще, почти все темные курят. Полагаю, это в нас говорит
ностальгия – к запаху серы и пепла за несколько веков как-то
привыкаешь…
Комп наконец-то оживает, новая кружка наполняется кофе, а я
снова щелкаю зажигалкой, открывая первую попавшуюся папку,
подтягивая к себе старую ручку со стальным, острозаточенным пером и
серебряную печать. Я бы мог сказать, что бюрократия – выдумка
сатаны, но… столь извращенной фантазией не обладает даже дьявол,
так что… Спасибо тебе, человечество.