— Имя это, опять же, Максимилиан.
Латинское, означает «великий», но почему было не выбрать Чарльз,
Фредерик, Генри? — Вопросительный взгляд в мою сторону подсказал,
что это была моя вина. Пожала плечами, а нянька продолжила ворчать.
— Вот уже много лет, как мы выгнали римлян с наших территорий, а их
идеи до сих пор живут в умах и сердцах людей. Непозволительная
роскошь.
Несмотря на информативность,
ворчание собеседницы быстро стало надоедать, и я уставилась на
поле, усеянное кустами одуванчиков. Но я ошиблась, потому что это
было другое растение.
— Лекарственный дудник, — заметив
мой интерес, нянька продолжила умничать. — Вот это я понимаю,
правильное использование земли. Помогает пищеварению.
— А знаете что? Я, пожалуй, пройдусь
пешком.
— Как?
— Легко. Остановите карету. — Я постучала по стенке
у окна и услышала приказ кучера. Карета мягко остановилась.
Определённо, надо найти управу на эту няньку. Может быть, то что
она мне сейчас сказала, как-то поможет?
Нет. Надо вначале во всем разобраться, чтобы
ненароком не вляпаться в чужие экскременты. Например конный навоз.
Спрыгнула вниз и как раз чуть не угодила. Фу-ух.
— Дорогуша, вы устанете к концу дороги, — наставляла
нянька. Можно подумать, это я ребёнок, а не
Максим.
— Значит, это будет моя проблема, а не
ваша.
Не стала грубить почём зря, закрыла дверцу кареты и
аккуратно отошла подальше от воняющей лепёшки.
Позади как раз тащилась телега с нашим скарбом. Я
так понимаю, Линдерброс перевозит с собой половину дома, когда
перебирается из загородного поместья в город. Или же это провиант,
накрытый одеялами?
— Ниа? — позвала я служанку. Только сейчас поняла,
почему она была не такой как все. Смуглый цвет её кожи наводил на
определённые мысли. Она, как и я, была гонима среди остальных. В
этом мы с ней и сошлись.
— Госпожа? — Служанка спрыгнула с телеги и поспешила
подойти. — Вам что-то нужно?
— Не хочешь прогуляться?
— По полю дудника? — Она посмотрела на меня
изумлённо.
— А есть какие-то проблемы с этим, аллергия? —
предположила я.
— Нет, что вы. Просто его запах мало кому по нраву,
поэтому и садят подальше от города.
— По-моему, нет ничего хуже спёртого запаха, — тонко
намекнула я, бросая взгляд через плечо, туда, где стояла карета.
Никто, видимо, не решался тронуться в путь без меня. — Если не
считать, конечно, совсем уж зловонные запахи.