Таким образом, решив дать Глебу время остыть, я оглядела зал и танцпол и наконец вспомнила, что Миша курит. Не прогадала: он обнаружился на балкончике для курящих и один. Стоял, оперевшись о перила и дымя в темное небо.
— Ради этой речи согласился пойти с нами в клуб? — потребовала, не сомневаясь, что он без уточнений поймет, о чем речь.
— Решил, что говорить о таком в театре небезопасно, — ответил он спокойно. — Думаю, ты заметила, что у нас нынче Кифер.
— Ты о нем как о болячке.
Бехчин усмехнулся.
— Значит, о Кифере ты знаешь тоже, — заключила я, искренне благодарная, что он не упомянул о романе петербургской анорексички и хореографа при Эви. Она могла бы сложить два и два.
— Кифер ведет себя грубо, провоцирует, а ты все терпишь. Ты заслуживаешь лучшего, Дияра. Талант не скрыть, слухи ходят. Все понимают, что в кордебалете тебе не место. Не думай, что это не видно. И бывает так, что насильно держат внизу, я сам через это прошел. Надо менять труппу.
Я шагнула ближе и до боли вцепилась пальцами в решетку.
— Да ты хоть знаешь, как я искала работу? Я тыкалась по всем театрам подряд, получая отказ за отказом. Шесть просмотров, шесть! «Вы сами понимаете, почему мы не можем вас взять». Это — клеймо на всю жизнь, что бы я ни делала, какой бы ни была. Я бы согласилась на все, даже на миманс. [Миманс — ступень балетной иерархии ниже кордебалета, роли с минимальным количеством движений или вовсе без них]. Потому что Казань… там у меня совсем жопа, Бехчин. Но три месяца я билась в закрытые двери. И тогда вернуться на Родину, чтобы открыть студию уроков танца, уже казалось неплохим, ибо единственным вариантом. Но мне позвонил Мерхеев. Не по своей инициативе, просто за меня попросил Савельев. Опять Савельев! Единственный человек, который отнесся ко мне по-человечески. Я рыдала, когда поняла, что заболела ковидом и не смогу присутствовать на его похоронах.
Бехчин вздохнул, будто выплюнул:
— Одна из первых жертв этой дряни.
— Да.
Я сморгнула слезы.
— Дияра, балет Россией не ограничивается. Как только ситуация с этой заразой немного выровняется, покупай билет и уезжай отсюда. Да хоть в Штаты. Иди по всем труппам и танцуй. Там таких, как ты, жалеют, а не топчут ногами.
Я грустно улыбнулась.
— Алло, Бехчин, ты вообще в курсе, что я с дюжины фуэте сблевала? Или, может, не видел, как я прыгаю?