У дядюшки Лю имелась веская причина хранить ночной покой в своих
стенах. Меньше знаешь — крепче спишь, любил повторять он, перед
наступлением часа Крысы(2) лично запирая двери и гася все огни.
Лишь у заднего крыльца, выходящего в кривой и узкий переулок,
продолжал мерцать одинокий фитилек в плошке с маслом. И на этот
жалкий свет спешили из темноты особые гости — чужие секреты и
тайны. Они принимали разный облик: дама под густой вуалью в богатых
одеждах, скромно одетый господин с подозрительно властными
манерами, тихая компания бесшумных личностей в черном...
Конечно, они прибывали не за лапшой и для них всегда были готовы
совсем другие комнаты — с толстыми стенами, надежными дверями и
запасным выходом. Прислуга тут работала особенная — крепкие
молчаливые парни с короткими мечами за поясом. Один из них только
что проводил в свободную комнату двух стариков, закрыл за ними
дверь и отправился на крыльцо встречать их гостей. Его
предупредили, что ожидаются еще двое, верхом.
***
Императрица любила свой мужской охотничий наряд и не спешила
заказывать новый, хотя на нем уже кое-где стояли заплаты. С ним
было связано столько воспоминаний, в нем она чувствовала себя
сильной, свободной, готовой на любой риск, одним словом —
молодой.
— Госпожа, вы стройны, как юная девушка, — заметила Хен Дан,
помогая ей завязать пояс. Ки благодарно улыбнулась: придворная дама
ей не льстила. Разменяв пятый десяток, императрица не располнела и
не утратила былую ловкость. Она легко вскочила в седло и
присоединилась к Паку, который ждал ее, чтобы сопроводить в этой
ночной поездке.
Мысленно Ки еще раз похвалила себя за предусмотрительность.
Десять лет назад, храня горькую память о Ван Ю, она разыскала двух
его уцелевших слуг — евнухов Бан Шин-ву и Чок Хо. Эта ушлая парочка
не бедствовала, но от пожизненной пенсии не отказалась. Оба хорошо
устроились в столице, в благодарность исправно снабжая императрицу
достоверными новостями о делах провинций и настроениях в народе.
Однако сегодня ночью они понадобились ей по другому делу.
Ушедший день дал ей еще один повод подозревать, что в истории с
объявленной смертью Тал Тала что-то нечисто. Ки, как обычно,
проверяла днем работу служанок в галерее, ведущей к покоям
императора, когда золоченые резные двери распахнулись и выпустили
генерала Чахан-Тэмура. Он стремительно зашагал прочь, так что
девушки едва успевали податься в стороны. Хмурое лицо, сжатые
кулаки ясно давали понять, что императорский визитер не в духе и
лучше не стоять у него на пути. Именно поэтому Ки сделала вид, что
вся поглощена рассматриванием золоченого светильника, укрепленного
на стене, и заступила ему дорогу. Чахан-Тэмур едва не толкнул ее,
остановившись в последний миг.