Тропинка побежала вниз, мы спустились в балку. По дну ее
бежал ручеек: узкий, с прозрачной, холодной водой. Не сговариваясь,
мы подбежали, рухнули на животы и приникли к воде. Пили, пили и
пили, утоляя накопившуюся жажду и набираясь про запас. Когда
спутники отвались от воды, я стащил сапоги, размотал портянки и
опустил ступни в прохладный речей. Механик последовал моему
примеру, а вот «летеха» не стал. Его дело. Нет лучшего средства
снять усталость, как окунуть ноги в холодную воду – проверено
опытом.
После питья есть захотелось еще больше. Мы шагали по лесной
тропинке, а она все не кончалась. В желудке немилосердно бурчало, я
невольно шарил взглядом по лесной подстилке. Грибов не видно, что и
понятно – июнь, ягодник не попадался, яблоки на соснах не растут…
Господи, скорей бы жилье! Не дадут хлеба, так в огород можно
залезть, морковки подергать, бурачков. Картошки, пусть даже
мелкой…У нас пистолет, прогнать побоятся.
Чарующий запах тушеного мяса пощекотал мне ноздри, заставив
замереть. Галлюцинация? Добегался! Я оглянулся на спутников. Они
остановились и крутили головами, принюхиваясь. Всем одновременно
мерещиться не может!
–
Там! – указал рукой механик. Паляниця подтвердил, экипаж, не ожидая
команды, свернул с тропинки и вломился в кусты. Мне оставалось
только возглавить движение. Запах то пропадал, то возникал снова, в
этом случае он усиливался. Я достал «Парабеллум» и загнал патрон в
ствол. Крестьяне не тушат свинину в лесах, мясо – еда военных. Или
же советская часть, или… В последнем случае будем щелкать зубами,
немцы не угостят. Зато про голод забудем…
Гул
моторов прервал мои размышления. Неподалеку, и как раз в том
направлении, куда мы шли, проходила дорога. Судя по звуку, по ней
двигалась колонна. Чья? Наша или немецкая?
Лес
кончился внезапно. Мы стояли на краю небольшой полянки, за ней
сквозь редкие деревья виднелась дорога. Вернее, крыши тентов
проходящих машин – дорога шла ниже. Заметить оттуда нас не могли. А
вот с поляны… Посреди нее стояла полевая кухня на огромных
деревянных колесах. Железная труба дымила, двое запряженных битюгов
флегматично щипали траву. Поодаль суетился солдат в сером мундире.
Он разделывал пилой сухую лесину. Притаившись за кустом орешника, я
обшарил взглядом поляну. Никого. Странно. Внезапно, пришедшим
откуда-то сверху озарением, я понял, что немец один. Свернул с
дороги за дровишками. Оставить кухню на обочине не решился: вдруг
утащат чего? Да и дрова носить далеко. Хозяйственный…