Вот
только у меня сменились приоритеты и быть принцессой мне больше не
хотелось.
Глава 1
В
доме на Гросвен-стрит с раннего утра стоял дым коромыслом. Забыв о
недавних бедах, мы всей душой отдались подготовке к празднику. Я
помогала Батлеру, дворецкому, укрепить за картинами пучки
остролиста и развесить по стенам ветки омелы. В самый просторный
угол столовой поставили крепкую пушистую елочку. Горничная Агата
вдвоем с миссис Бонс наводили последний лоск на праздничный стол.
Расставляя тарелки, миссис Бонс иногда промокала глаза фартуком от
избытка чувств. Три дня назад всем нам было не до празднования.
Хозяина дома, лорда Кеннета Фонтероя, собирались арестовать за
несанкционированное превращение в дракона и уничтожение чужой
собственности. Вообще-то в тот раз Кеннет пытался спасти мне жизнь,
так что в случившемся была изрядная доля моей вины. Батлер тоже
скомпрометировал себя, когда оказал сопротивление судейским и
отправился на помощь Фонтерою. И в довершение всего наша скромница
Агата поразила всех до глубины души, сознавшись, что под действием
шантажа была вынуждена совершить кражу. В общем, в глазах
общественности наш дом выглядел каким-то разбойничьим гнездом.
Мягко говоря, наши дела были не очень хороши (*).
Затем внезапно всё изменилось. Мне удалось
вернуть пропавший амулет, за что мистер Тревор, главный магистрат с
Коул-стрит, перед всеми сотрудниками объявил мне благодарность.
Более того, нам с Кеннетом удалось победить тяготившее его родовое
проклятье, так что внезапное превращение в дракона ему больше не
грозило. Хотя до сих пор с трудом верилось, что он меня любит. Моё
воображение упорно отказывалось представить меня невестой знатного
лорда.
За
высокими окнами гостиной небо над Эшентауном постепенно меняло цвет
с рыжего на фиолетовый. То здесь, то там загорались золотые глаза
фонарей. Приближался вечер, значивший для меня очень много. Я не
видела Кеннета с того дня, как мы расстались у дверей магистрата.
После этого он постоянно был занят. Это слегка
беспокоило.
Разглядывая свое мутное отражение в
стеклянной горке, стоявшей напротив, я поморщилась. Половину
последнего жалованья пришлось потратить на новое платье. Сшитое из
скромного муслина, без всякой отделки, оно было мне больше к лицу,
чем те роскошные наряды, в которых я изображала светскую
дебютантку. Те наряды нужны были только для расследования. Вчера я
аккуратно убрала их в чехлы и заперла в шкафу. Мне не хотелось,
чтобы в наших отношениях с Кеннетом возникла фальшивая нота, а та
леди, с которой он танцевал на балу — это была не я. Сможет ли он
принять меня настоящую — вот главный вопрос, который меня
волновал.