Просторный, продуваемый сквозняками холл в
доме на Гросвен-стрит вдруг показался очень неуютным местом. Со
стен, обшитых темными панелями, на меня строго смотрели достойные
предки рода Фонтероев в золоченых рамах. Их взгляды не добавляли
оптимизма. Нет, я должна была верить Кеннету! Разве можно забыть то
тепло, которое он дарил каждым взглядом, каждым прикосновением? Я
зябко обхватила себя руками. Из высоких окон и входных дверей
тянуло холодом.
Стоя в неосвещенном холле и глядя в мерзлое
завьюженное окно, я приняла решение: если Кеннет может поступиться
честолюбием, чтобы жениться на мне, то и я должна немного умерить
свои желания. Работа «ищейки» подождет. Я поеду в Уайтбор, завоюю
доверие дяди (который представлялся мне этаким сморщенным
старичком-отшельником) и докажу всем, что могу стать настоящей
светской леди, такой же обходительной и заботливой, как Элейн!
Кеннет поймет, что я смогу быть достойной спутницей! В письме он
обещал, что как только вырвется из Астилии, то сразу отправится ко
мне в Уайтбор. Обещал, что наша разлука продлится не дольше двух
месяцев...
Я улыбнулась про себя. Он
удивится, когда увидит, как сильно я могу измениться!
Два
дня спустя мы с Недом уселись в дилижанс, следующий из Эшентауна в
Кэреск, самый крупный город южного побережья. Нам предстояло
провести в пути около недели. Был один из тех ясных, искристых
дней, которые приносят с собой радость и оживление. Ночью дорогу
прихватило морозцем, на ветвях деревьев поблескивал свежий иней.
Наша повозка, запряженная четверкой лошадей, весело бежала вперед,
позвякивая упряжью. Кучер скептически заявил, что это ненадолго.
«Мы еще хлебнем распутицы, не успев доехать до Шиффрида», — сказал
он, отъезжая от станции.
С
нами ехали четверо попутчиков, которых не отпугнули тяготы зимнего
пути. Рядом со мной и Недом, сидевшем возле окна, разместился
немолодой священник с узким востроносым лицом, не выпускавший из
рук пухлую Библию. Напротив расположились: чопорная вдова,
закутанная в темную вуаль, румяный джентльмен с бакенбардами,
одетый в коричневый сюртук и слишком яркий клетчатый жилет, и
молодая девушка. Звали ее мисс Бейли. Лицо она скромно прятала под
дешевой соломенной шляпой, тощий плащик тоже был потрёпанным и не
слишком чистым, зато она была обута в новенькие жёлтые полуботинки,
которые стеснительно задвинула под скамью.