Всадники, напиравшие с конце
цепочки, не могли разобрать, почему первые ряды замедлили шаг, и
боялись не упустить возможную потасовку. Если это не смерды, а
лихие люди, то скачущие первыми легко расправятся с ними, не дав
возможность остальным ратникам позабавиться.
Но это были не лесные жители и не
разбойники.
- Заблудились, ро́дные?
Старческий голос, дребезжащий, но
ещё сохранивший былую твёрдость, прокатился меж всадников,
достигнув ушей всех воинов.
- Деда, а деда, а богатыри нас не
тронут?
Детский голосок скользнул меж
опавшей травы и закружился вокруг вставших на месте коней.
Ратники переглянулись. Когда
замыкающие выехали на прогалину, то смогли, наконец, разобрать, кто
повстречался им на пути. Перегородив заросшую тропу, в грязи увязла
телега, одно колесо которой валялось на траве на обочине.
- Не бойся, внучка, не тронут, -
дед с серым без эмоциональным лицом успокаивал рыжеволосую девочку,
прятавшуюся за тюками на телеге. – Зачем богатырям с нами-то
воевать? Мы же не тати степные, не люд разбойный.
- А ежели они сами и есть
разбойники? - не унималась девчонка, потряхивая волосами,
собранными в две тонкие косички.
- Ты что? – дед заохал, боязно
смотря на застывших ратников, часть их которых осматривалась, ища
возможную засаду в зарослях. – Какие же это разбойники? Ты посмотри
детка, это никак княжеские гридни на охоту выехали.
От взора предводителя не укрылся
пустой взгляд старика, но измотанный многодневной скачкой, витязь
не обратил на это внимания, думаю о привале, который пора было
устраивать, покуда, светило не опустилось за вершины потерявших
листву деревьев.
- Так если это не разбойники, -
вновь подала голос девочка. – Значит, они помогут нам с
колесом.
- Ты что, ты что, глупая, - дедок
замахал руками на говорливую девочку. – Не престало нам просить
помощи дружинников князя…
- Отчего же? – подал голос
десятник, находящийся рядом с предводителем отряда. – Мы как раз
собирались встать на ночлег, заодно и вам подсобим.
Говоривший вопросительно
посмотрел на воеводу, который не мог оторвать взгляда от просящих
очей девочки, столь похожей на его сестрёнку, слишком рано ушедшую
погостить к предкам. Невольно кивнув, он прикусил губу, но отменять
поспешного решения не стал. Поймав за руку десятника, воевода
прошептал: