— В Одессе-то? Тут не Константинополь, где любой иностранец –
как бельмо на глазу. Тут скорее русский человек в толпе будет
выделяться. Вам еще предстоит все это своими глазами увидеть. Какой
смысл его настораживать плотной опекой? Какие секреты ему
откроются? Шпионскую сеть создаст? Так ее и создавать нет нужды –
любой свободно заезжает. Твори, что душа пожелает.
— Я бы не сказал, что свободно…
— Ну, карантин. Ну, посидите две недели… Осталось – всего
ничего. В общем, решено так: ваша задача – укрепить доверие, чтобы
дальнейший вояж данного господина не обошелся без вашего участия.
Если возникнет нужда связаться со мной или моими коллегами в
будущем, называйте его в записках «Бююк».
— Почему «Бююк»? То есть «большой»?
— Почем я знаю? Так Фонтон предложил.
— Наверное, придумал такое имечко, потому что со Спенсером я
встретился впервые в Бююкдере.
— Мне знать подобное невместно, приказ есть приказ, –
штабс-капитан развел руками. Мол, люди мы маленькие: что начальство
придумало, нам и выполнять.
Что приказано? Кем приказано? Ну-ну. Так уж ты крепок,
штабс-капитан? А если так?
— Отчего вы такой запыленный, Ваше благородие? Нас встречал на
границе офицер – всем офицерам офицер, мундир – как с картинки, –
задал я заинтересовавший меня вопрос. Да и обстановка располагала к
легкому троллингу. Свалился на меня пыльный мешок – и команды
раздает. Есть над чем задуматься.
— Это вы никак про нашего «павлина»? При случае расскажу, что за
гусь лапчатый. А мне делом приходится заниматься. Полночи за
контрабандистами гонялся, весь извазюкался. Давайте начистоту,
Константин Спиридонович. Вижу в вас недоверие к моей персоне. Вы
мне не подчиненный, я вам не начальник. Передал, что поручено.
Штабс-капитан встал из-за стола, одёрнул в углу занавеску и
извлёк на свет божий пузатую бутылку, два стакана и яблоко, которое
он быстро разделил на дольки.
— Санторинское! – похвастался он, разливая вино по стаканам.
— Богато живёте! – отозвался я, вдыхая позабытый сладкий
запах.
— Так ведь – Одесса!
Я отметил про себя, что любое выдающееся явление – от пыли до
эксклюзивного вина – одесситы воспринимают, как нечто само собой
разумеющееся и имеющее самое простое объяснение коротким словом
«так». Забалованные в конец, ребята! Или привыкшие к чудесам? В
Стамбуле я слышал от Цикалиоти, что в Вене издается газета на
греческом для одесситов, в которой их город описывается
исключительно как рай на земле. Сидя в карантине, сложно думать о
реках из молока и меда, текущих по здешним улицам.