Моряки поднимали наверх веревочную люльку с
Ольгой-сладострастницей.
К моему глубокому огорчению, высадка нежного груза прошла
штатно, без приключений. Нарышкина, не удостоив и взглядом Спенсера
и Кови, проследовала к своей свите, прибывшей на борт еще в
Стамбуле – молодого щеголя в офицерском мундире и итальянца-врача,
которого, как я слышал ранее в посольстве, звали Титус
Ванцетти[1] и который сопровождал княгиню
во всех ее поездках. Рядом с ними отирался какой-то венгерский
дворянин в синем доломане, расшитом золотыми шнурами, как у
заправского гусара.
— Сэр, – обратился я к Эдмонду, – будут ли какие-то
указания?
Он кивнул мне, подтверждая, что услышал вопрос и обратился к
Кови, не отрывавшего взгляда от подъема на борт супруги посланника
с ребенком на руках:
— Капитан! Какие мне дать указания моему слуге и переводчику?
Есть ли какие-то строгие рестрикции на вашем корабле в отношении
сервисного обслуживания?
— Он – палубный пассажир? – уточнил Кови. Спенсер кивком
подтвердил. – В таком случае нечего ему тут шляться. Пускай
появляется на юте, когда придет время подавать вам чай. А вниз, на
палубы – особенно, первого класса – ни ногой! Там и так тесно, как
в марсельском кабаке ближе к ночи.
— Дозволено ему будет сейчас, пока все пассажиры наверху,
спуститься и разложить мой дорожный набор?
— Эй, ты! – окликнул меня капитан-грубиян. – Спустишься на
верхнюю палубу, найдешь эконома. Он покажет тебе каюту твоего
хозяина. Разложишь вещи – и марш на бак!
— Ступайте, Коста, – отпустил меня Спенсер с невозмутимым
видом.
Вечно эти моряки напридумывают названий, от которых – хоть на
стенку лезь! «Вниз на верхнюю» – вот как это понимать?! Оставалось
лишь предположить, что мне надлежит спуститься на один пролет
лестницы – трапа, как говорят на флоте – и там искать нужного
человека.
Впрочем, в поисках не было нужды. Стоило мне оказаться на первой
палубой под ютом, нырнув в открытый люк, как еще один
грубиян-англичанин свалился на мою голову: как оказалось, тот самый
эконом. Он ткнул пальцем в нужную мне дверь и посоветовал держаться
подальше от «зала» и тем более от «ванны», чтоб ему не пришлось
пересчитать мне ребра. Под «залом» и «ванной», вероятно, следовало
понимать кают-компанию и туалетную комнату.
Да уж, тесновато здесь, в первом классе, и вовсе не люкс!