Полетел на брусчатку лоток с булками,
грязно закричал мне вслед торговец, взвились в стороны тряпки
шатров. Опомнившись, я потянул было на себя поводья —замедляя бег
коня и недоумевая, почему так опрометчиво ускорился, — как
почувствовал на себе сразу несколько злых взглядов. То, что конь в
этот момент приостановился, помогло — прямо передо мной мелькнули
три ледяные стрелы, врезаясь в мостовую и брызнувшими осколками
калеча случайных прохожих. Машинально я выбросил вперед руку,
создавая защитную сферу от следующей серии атакующих заклинаний, и
меня — вместе с конем — отнесло на несколько метров в сторону,
бросив в переулок.
Жидкой пламя так и обволакивало мои
ладони — которыми, машинально, — я вцепился скакуну в холку. Кошмар
заржал от боли и накренился подо мной, словно входящий в крутой
поворот мотоцикл. Его подковы рванули брусчатку с искрами, и у меня
перед глазами замелькали стены и развешанное белье. Я мчался на
обезумевшим от боли коне по очень узкому проходу — который
неожиданно кончился чьим-то садом. Увидев свободный проход между
домами, под испуганные крики собравшихся на застолье под
раскидистым деревом людей, дернул поводья, направляя Кошмара, и
вновь погнал его вперед. Машинально ударив пятками изо всех сил,
пригнулся к гриве — вовремя, — лишь мелькнула широкая доска
вывески, едва чиркнув по волосам. Позади гремело треском ломающихся
ледяных глыб, но я даже не оглянулся. Пролетев, словно автогонщик,
среди загромождения проулков, выскочил на городскую
площадь.
Здесь царило настоящее столпотворение
— огромные толпы бродили между рядами палаток, среди них выделялись
одеждами и повадками многочисленные туристы в организованных
группах. Было невероятно много магов и наемников — охраняющих
гостей из иных миров, прибывших в Помпеи посмотреть на извержение
вулкана и смерть города. Чувствуя позади многочисленные
взгляды преследователей, я прижался в гриве коня — направляя его
вперед. Скакун истошно заржал — закричал почти как человек и,
подпитанный моей энергией, помчался прямо через толпу.
Прянули в сторону самые расторопные —
остальные отлетали по сторонам от широкой груди коня — еще недавно
спокойной крестьянкой скотины, а сейчас накачанного магией
безумного скакуна с горящими красным глазами. Распихивая
попадающихся на пути людей, магов, лотки, палатки, лошадей, телеги
и даже стражников, я мчался через площадь — мимо арены, оставляя за
собой шевелящуюся просеку в плотном столпотворении. Раскиданный люд
позади возмущенно вопил, ржали лошади, громыхали падающие прилавки,
металась ткань рухнувших палаток под руками оказавшихся под ней
торговцев. Но все это длилось недолго: словно гончие за мною
следовали десятки боевых магов и чародеев, разрезая всклоченную
толпу многочисленными ножами — оставляя за собой крошево смерти и
увечий.