— Последнее время мы виделись
нечасто, — произнёс я, неожиданно для себя проникнувшись теплотой к
этим людям. — Во многом по моей собственной вине. То болезнь, то
много работы. Но я рад, что ты помогаешь мне с этим делом.
— Не волнуйся, наше общество поганок
останется нерушимым, — с тёплой ухмылкой пообещала Анера и
нахмурилась, когда я, взявшись за сигарету, подошёл к окну. — А
курить бы лучше бросал. Уж если на запах тебе плевать, то хоть о
здоровье подумай. Тем более, в таком возрасте.
— Брось, мне в октябре уже
двадцать семь, — с кривоватой улыбкой отмахнулся я.
— Если для тебя уже это
старость, страшно представить твою реакцию, когда тебе исполнится
тридцать.
Именно столько мне было, когда во
время осады Пенхолда мои солдаты убили меня.
— Полагаю, я как-нибудь переживу это
событие, — ответил я с иронической улыбкой, — хотя и грустно будет
понимать, что лучшие годы позади. Конечно, я стану чуточку
счастливее, если ты решишь утешить меня ящиком «Бустидюпа», — так
называлась местная газировка, — и пакетом с пакетами чипсов.
— Вот так прямо? — Даналия вскинула
бровь. — Пакетом с пакетами?
— И не меньше, — я утвердительно
кивнул. Я только недавно распробовал местные еду и напитки, но
находил в них определённую свежесть.
После Даналия ушла. Несмотря на то,
что оставаться в одиночестве мне не хотелось, я не стал её
задерживать — скорее всего, у неё и без меня было достаточно дел.
Анастази тоже не было дома — она, если верить полученному от неё
сообщению, гуляла в центре с подругой.
Оставшись в квартире один, я выбрался
на балкон покурить. Ветер приносил кристально-ясный запах раннего
лета, ещё не успевшего обернуться жарой. Глядя на безлюдную дорогу,
я неторопливо выкуривал сигарету, словно наслаждаясь последними
минутами жизни. Улица будто шептала об опасности, но я был готов
встретить её, в чём бы та ни заключалась.
Я отправился к компьютеру. Однако,
стоило мне только подойти к двери своей комнаты, как из-под зазора
потянуло странного вида дымом — характерного запаха не было. Я
тотчас собрался и распахнул дверь. Из спальни на меня глядели
заполненные абсолютной чернотой, лишённые белка глаза ночного
гостя, с горящими белизной зрачками. Очертания его плыли, но только
он шагнул навстречу, как те обрели незыблемую чёткость.