– Прости, – прошептала я, вцепившись в руку парня.
Он даже не заметил, что я обратилась к нему на «ты», гладил по
волосам, вытирал слезы ладонью, чуть жестковатой от мозолей.
– Что тебе приснилось?
– Он.
Тимар как-то сразу понял, кого я имела в виду.
– Он больше ничего тебе не сделает. – Паж сжал мое лицо между
ладонями. – Понимаешь? Ни-че-го. Он умер, его больше нет. Не плачь,
маленькая.
Я кивала, соглашаясь с ним, и комок в горле таял, позволяя
дышать, а не хватать воздух, как вытащенной на берег рыбе.
Утром жена управляющего заварила мне какой-то успокаивающий
сбор, пахнущий полынью. Горький до ужаса. Я хлебнула и отставила,
скривившись. Тимар прыснул, увидев мою перекошенную физиономию, и,
наверняка из вредности, заставил все выпить и даже в дорогу
попросил приготовить эту настойку. А потом, помявшись, спросил, нет
ли чего обезболивающего.
*
– Дальше дорога будет безопасной.
Звездочет шел неторопливой рысью, Тимар покачивался в седле, а
я, завернутая вместо облезлой шкуры в плащ, разглядывала
окрестности. Мне, привыкшей к скалам вокруг княжеского замка, было
странно наблюдать холмы и низины. Горы тоже были, но вдалеке. Они
окаймляли долину – не то защищали ее, не то, наоборот, брали в
кольцо. Снег превратился в грязь, чавкающую под ногами коней и
колесами встречных повозок. Мы проезжали мимо хуторов и шахтерских
деревень, я даже видела стены городов. Ночевали в домах рыцарей,
свободных от службы, либо у отслуживших уже ветеранов, получивших
хлебную должность, и везде нас встречали если не с радушием, то с
почтением точно. Иногда дарили подарки, сопровождая их просьбой
замолвить словечко перед новым графом Йарра. К моменту, когда на
рукотворном холме показался замок, у меня было два новых платья,
туфли, три пары сапог, новый плащ и две куклы. Тимар предпочитал
принимать подарки в денежном эквиваленте.
– Ну как тебе? – спросил юноша, придержав поводья. – Жуткая
безвкусица, правда?
Я замычала, пытаясь подобрать слова. Замок больше походил не на
крепость, а на мятный пряник, облитый сусальным золотом. Белые
колонны, увенчанные капителями, воздушные арки, нагромождение
мостиков и декоративных зубцов, мраморная облицовка, даже рва не
было – вместо него навесной мост шел над узким ручьем, местами
покрытым пористым льдом.
Но намечающиеся перемены были уже налицо: визжали пилы,
уничтожая парк, лазали по стенам рабочие, сбивая молотками
наляпистые украшения и обрывая плети плюща; слева, в стороне от
подъездной дороги, громоздились камни для возведения крепостной
стены.