— Прекрасные слова, —
произносит Конфуций, когда аплодисменты потихоньку стихают. —
Видеть всю картину целиком... Очень тонко подмечено, о
Мудрейший!
Я киваю: сначала ему, потом
еще какому-то старику, потом с улыбкой слушаю восторженную речь
кого-то из представителей среднего поколения. Музыканты вновь
принимаются играть что-то задорное. Проходит какое-то время —
может, несколько минут или около того — когда Конфуций поднимается
с места и обращается к собравшимся:
— С вашего позволения,
господа. Наш славный гость проделал к нам долгий путь. Будет весьма
невежливо с нашей стороны не дать ему возможности отдохнуть. Лиара,
Элейн — отведите лорда Грэя в его покои.
Я дружелюбно раскланиваюсь
всем, выпиваю кубок, который мне протягивает какая-то женщина в
бирюзовом платье, и направляюсь к выходу. В какой-то момент я
наконец покидаю зал, и девушки ведут меня вперед по
коридору.
— Ваши покои наверху, милорд
Грэй, — зевая, бросает мне Лиара. Чем-то она явно расстроена. Тем,
что Фан Лину не удалось унизить меня в поединке? Вероятно.
Интересно, они с Элейн, Фан Лином и тем, четвертым юношей —
ближайшие родственники? Вопрос любопытный, но мой мозг уже не
способен соображать. Все, что я могу, это обернуться и с ухмылкой
спросить:
— Неужели вы не станете
предлагать мне оставить на ночь дверь открытой — чтобы кто-нибудь
мог прийти и скрасить мое одиночество?
Лиара бросает на меня взгляд
загнанной в угол кошки.
— Если милорду угодно, я могу
узнать у горничных...
— Бросьте, Лиара. Я же просто
пошутил. Как и вы надо мной.
Ответом мне служит молчание, и
я убеждаюсь, что настроение девушек что-то сильно
подпортило.
Наконец, после семи лестничных
пролетов мы останавливаемся перед массивными дверями. Элейн
услужливо открывает их и пропускает меня внутрь освещенной лампами
комнаты.
— Доброй ночи, лорд Грэй, —
хором произносят девушки ровно перед тем, как я захлопываю створки
и запираю щеколду.
— Ну наконец-то, — шепчу
я.
У меня нет сил даже чтобы
погасить лампы, так что я сразу дошаркиваю до громадной кровати,
скидываю на пол простыню, разуваюсь и залезаю под одеяло. С одной
стороны, я решительно не хочу спать: столько всего нужно обдумать,
спланировать. С другой...
Сон затягивает меня в свои
темные объятья прежде, чем я успеваю закончить свою
мысль.