— Я… — сказал он запыхавшимся
голосом. — Я исполнил ваше повеление… ваше превосходи… тельство…
враг…
— Вторая орда? Ты увидел вторую
армию? — с тревогой спросил Эдвард, хватая его за плечи.
Юноша и все остальные бросили на него
удивленные взгляды, но Эдварду было всё равно.
— Так? — спросил он.
Кай Родригес пришёл в себя и уверенно
кивнул. При этом в глазах у него мелькнуло уважение к лорду
Дельфину, который, кажется, уже разгадал планы противника.
— Возвращаемся… — прохрипел Эдвард. —
Нет, сперва отправьте гонцов, нужно предупредить остальные отряды о
засаде, а затем возвращаемся. Немедленно.
С этими словами он бросил взгляд на
северный горизонт, стремительно темнеющий по мере того, как
раскалённое солнце, словно погребаемое заживо, опускалось за чёрную
равнину…
…
В этот раз на стороне людей была
удача. Все великие лорды из тех, которые отправились в погоню за
противником, смогли вернуться. И тем не менее старый генерал Гутрих
не испытывал ни малейшей радости по этому поводу, ибо многие из них
потеряли больше половины своей кавалерии (и дюжину Громогласных
рыцарей!), когда попали в засаду. Лорд Рудольф и вовсе возвратился
с тринадцатью всадниками из более чем тысячи. Это был страшный
удар, который стал почти смертельным, когда посчитали общие
потери.
Гоблины потеряли шестьдесят
тысяч.
Триумфальная армия: двадцать две.
Казалось бы, это был хороший размен,
однако сбежавшие гоблины явно собирались укрепить вторую армию,
которая вскоре должна была перевалить за сотню тысяч
зеленокожих.
Сперва это старались держать в
тайне.
Не получилось.
Мрачное известие разлетелось быстрее
самого приказа хранить молчание. Казалось, некая сверхъестественная
сила распространяла эти слухи, и уже вскоре, к великому негодованию
офицеров, вся Крепость Тёмного Рассвета гудела рассказами про
вторую орду… и Лазурного рыцаря.
Рыцари и простые солдаты в один голос
расписывали его подвиги. Его называли «крушителем огров», который
лично сразил десяток титанических монстров.
При других обстоятельствах Эдвард
посчитал бы это одной из тех легенд, которые так часто рождаются на
поле боя, раздутые солдатской молвой и приукрашенные трубадурами
(именно это, верно, думали другие великие лорды, которые восседали
с ним за одним столом и мрачно косились на Кая Родригеса, которого
позвали для того, чтобы он рассказал увиденное за время своей
экспедиции), однако тогда ему придётся усомниться в собственных
глазах…