— В такой картине, что ты нарисовал,
дядя, — Святослав сыто откинулся на ложе, — моя смерть выглядит
вполне разумной. Меня убивают, армия проигрывает арабам, а
ростовщики договариваются с халифом и платят ему. Ведь мусульманам
нельзя давать деньги в рост, зато получать подати, полученные от
лихоимства, очень даже можно. Это их законом не запрещено.
— Все верно, племянник, — кивнул
Стефан. — Я немедленно доложу обо всем твоему отцу. Он должен
понимать, с чем мы имеем дело. Ненависть и вражда таких людей не
будут явными, Святослав. Напротив, они будут рядиться в различные
одежды. Например, начнутся разногласия по вопросам веры. Ты знаешь
сам, каково тут было при патриархе Кире. Мы загасили недовольство,
но оно может вспыхнуть вновь.
— Что ты предлагаешь? — нетерпеливо
спросил Святослав, который не терпел длинных пустопорожних
разговоров.
— Нужно сделать так, чтобы купцы
могли зарабатывать деньги, — развел руками Стефан. — В противном
случае мы увидим еще один бунт, или тебе в грудь прилетит нечаянная
стрела, или поднесут кубок с отравленным вином, или ядовитая змея
заползет в твою спальню. Ты точно желаешь себе такой жизни, дорогой
племянник? Я — нет, поэтому нам придется договариваться. Я подумаю,
как сделать так, чтобы это не выглядело нашей слабостью. Напротив,
нам нужно извлечь из всего дела этого максимальную пользу.
В то же самое время. Татта.
Синд.
Прибытие новых контингентов арабов
резко изменило расстановку сил. Теперь эмир Синда Надир уже был не
удачливым воробушком, краешком клюва зацепившимся за хвост орла.
Нет! Теперь он сам стал этим орлом и вовсю играл на противоречиях
местных групп, каст и конфессий. Презираемые всеми кочевники-джаты
приняли ислам сразу и безоговорочно. Ведь только новая вера могла
сделать из париев уважаемых людей, облеченных властью. Понемногу
стали принимать ислам и сыновья знатных родов, обделенные в
наследстве. Начали принимать новую веру и наиболее дальновидные из
чиновников, сделавшие ставку на молодую силу, которая катила сюда с
запада подобно урагану. Арабские всадники уже взяли Хузистан, а это
значит, что Персидский залив вот-вот станет внутренним озером
халифата. Оттуда до владений Надира – всего пара месяцев неспешного
пути. Ничто по сравнению с бескрайней Персией, бывшей
повелительницей мира. На сторону Надира встали и буддисты,
угнетаемые Чачем и брахманами. В мусульманах они видели меньшее зло
из всех возможных.